– Только не пешком.

Здесь недалеко, но мне не нравится, что сын пойдет один в темноте.

– Его привезет мама Кевина. Коннор спрашивает, что на ужин.

– Сам решай, – отвечаю ему и потираю лоб, по-прежнему думая о распечатке на столе и угрозе, которая от нее исходит. Хотя у нас есть план действий, проблема все еще не решена. Бомба, готовая взорваться. Какая-то часть меня хочет сесть, приступить к расследованию и найти ответы. Устранить риск. Но если б я каждый раз поддавалась такому порыву, то провела бы всю жизнь за компьютером.

На самом деле полностью устранить риск невозможно. Всегда найдутся какие-нибудь подогретые «тролли», готовые отправиться в крестовый поход, чтобы отомстить мне и моей семье. Нам нужно найти способ жить нормальной жизнью, несмотря ни на что.

Сэм все понимает без слов и протягивает мне руку.

– Пошли. Буррито сами себя не приготовят.

– Буррито? Смело.

– Да, у меня есть размах.

* * *

Когда Коннор возвращается, мои опасения подтверждаются. Он молчалив и угрюм. Напряженные плечи и спина придают сыну жесткий и неприступный вид. Сразу понятно, что это означает: «Оставьте меня в покое». Коннор ждет упреков за то, что не ответил на мое сообщение, и явно готов к стычке.

Иногда я думаю, не связано ли все более неприятное поведение Коннора с влиянием Кевина. После общения с этим мальчиком сын всегда угрюмее обычного, но с тем же успехом можно списать это на подростковые гормоны. Быть пятнадцатилетним нелегко, особенно учитывая, через что нашей семье пришлось пройти за последние несколько лет.

Я позволяю Сэму взять инициативу на себя.

– Привет. Как поиграли?

– Нормально, – коротко отвечает Коннор, не поднимая головы. Он развалился на диване в такой позе, которую способны принять только подростки, не повредив позвоночник. И уже достал телефон и листает, что-то читая. Хочется поинтересоваться, что именно, но я знаю: он решит, что я надоедаю. Прикусываю язык и продолжаю обжаривать говяжий фарш с луком.

Сэм подходит и садится рядом с сыном.

– Я слышал, вы с Ланни сегодня поссорились. Не хочешь поговорить об этом?

Коннор уже готов ответить «да», я это чувствую. Но подавляет порыв и говорит «нет».

Краткие односложные ответы. Вечер обещает быть долгим.

Из коридора, зевая, появляется Ланни:

– Пахнет вкусно, мам.

– Спасибо. Раз уж ты здесь, нарежь помидоры, – я киваю в сторону разделочной доски, где уже лежат приготовленные овощи. Ланни раздраженно фыркает.

– Я же вчера резала. Разве сегодня не очередь Коннора?

– Врунья, – тут же взвивается он. – Это я вчера резал; просто ты такая пустоголовая, что забыла.

– Пустоголовая? – Ланни со звоном швыряет нож на стол. К счастью, не острием. – Врунья?

Я замечаю, что «пустоголовая» оскорбляет ее сильнее, но не вмешиваюсь. Коннор резко поднимает голову. Его глаза… на долю секунды я замираю: глаза сына никогда не были так похожи на глаза его отца.

В них ярость, и это пугает.

Потом Коннор моргает, ярость исчезает, и он снова становится моим сыном. Моим и Сэма, а не Мэлвина Ройяла. Решаю не зацикливаться на этом: наверное, просто померещилось.

– Прекрати ныть по любому поводу, – советует Коннор сестре. – Ничего, не переломаешь свои пальчики, если нарежешь овощи.

– Мам, разве мы не должны распределять домашние обязанности? – Ланни просто не может не втянуть меня в свои разборки. – Коннор и мусор вчера не вынес. Я вынесла. Он становится такой ленивой задницей…

Я поднимаю руку:

– Домашние обязанности распределяются поровну. Между прочим, Сэму пришлось резать лук, потому что тебя не оказалось поблизости. Так что ты там говорила?..

Ланни молча продолжает резать помидоры, бормоча «он превращается в избалованного принца, а ты этого даже не замечаешь».