Записывающий данные в свою записную книжку Григорович поднял голову.

– Ваше императорское величество, – спросил он, – так вы считаете, что аэропланы и дирижабли в обозримом будущем станут настолько опасными, что по ним придется стрелять из четырех- пятидюймовых орудий?

– Я не считаю, Иван Константинович, – ответил император, – я просто в этом уверен. Не пройдет и десяти-пятнадцати лет, как главным врагом корабля станет аэроплан. Техника развивается очень быстро, а крупные корабли должны служить не менее двадцати-тридцати лет. Поэтому такие вещи надо предусматривать заранее. Вам это понятно?

– Так точно, ваше императорское величество, – кивнул Григорович, – понятно.

– Вот и хорошо, Иван Константинович, идем дальше. Калибры шесть и восемь дюймов в сухопутном варианте являются гаубицами, соответственно, тяжелой полевой и осадной особой мощности. Длина ствола- четырнадцать калибров, максимальный угол возвышения – шестьдесят градусов. Заряжание, естественно, раздельное. В морском варианте длина ствола – пятьдесят калибров, а максимальный угол возвышения – двадцать пять – сорок градусов. Такие орудия должны служить главным калибром для легких крейсеров 1-го ранга от четырех до восьми тысяч тонн водоизмещения, а также для артиллерийских морских и речных, соответственно, легких и тяжелых, канонерских лодок. Калибры десять и двенадцать дюймов сухопутных вариантов не имеют. Морские варианты этих орудий по длине ствола в калибрах и углам возвышения должны быть аналогичны калибрам в шесть и восемь дюймов. На этом с артиллерией пока все.

Император некоторое время помолчал, потом добавил:

– При проектировании всех видов морских орудий необходимо учитывать, что они будут устанавливаться не только на кораблях, но и на батареях морских и сухопутных крепостей, а также в бронированных артиллерийских поездах, железнодорожных батареях и тяжелых железнодорожных транспортерах. Вот теперь все. Вопросы есть?

Генерал Белый и адмирал Григорович, слегка ошарашенные этим разговором, разом закивали.

– Ну, вот и хорошо, – сказал император, – можете быть свободны господа. А вы, Василий Федорович, все-таки постарайтесь заехать в «Новую Голландию» и увидеться там со штабс-капитаном Бесоевым. Я вам обещаю: там вы узнаете много для себя интересного.

29 (16) мая 1904 года, Вечер. Санкт-Петербург. «Новая Голландия»

Генерал-майору Белому очень не хотелось идти в «Новую Голландию» – в это, как он считал, гнездо жандармов и опричников. Есть такая традиция у армейских офицеров – не подавать руки жандармам. Но Василий Федорович хорошо понимал, что фортуна, которая вознесла его из начальника артиллерии отдаленной крепости на столичные верха – дама капризная. К тому же поручения императора требуется неукоснительно выполнять, а не обсуждать.

Помимо всего прочего, в голове генерала Белого словно гвоздь засела брошенная самодержцем фраза: «Генералов у нас много, а командовать некому». А его, выходит, измерили, взвесили и сочли годным, исходя при этом из каких-то неведомых ему соображений.

Кстати, одновременное с ним назначение на должность начальника МТК его хорошего знакомого по Порт-Артуру контр-адмирала Григоровича, недавно произведенного в этот чин из капитанов 1-го ранга, тоже говорило о многом. Питерский армейско-флотский бомонд всполошился после этих назначений, почувствовав угрозу расставания с насиженными местечками. Заклевать его они, конечно, не заклюют – не на того напали. А вот гадостей сделать могут немало.

К тому же Василий Федорович всегда делал все, что ему полагалось, серьезно, обстоятельно. Он считал, что необходимо соответствовать новому назначению и оправдать оказанное ему высочайшее доверие. Кроме того, генерала Белого весьма встревожили слова императора о грядущей большой войне. Военные всегда должны готовиться к будущим битвам, но, как сказал самодержец, грядущее мировое побоище будет, пожалуй, пострашней той Отечественной войны с Наполеоном.