Я встретил его у фонтана – излюбленное место свиданий игроков в Тристаде – по пути к Неду. Он терся возле лавки уличного торговца едой и водил носом, жадно втягивая запах запеченного мяса и чеснока. «На ловца и зверь, то есть квестгивер, бежит», – подумал я и пошел навстречу.

– Мистер О’Грейди?

Тронув его за плечо, я отшатнулся: Патрик был мрачнее тучи. Высморкавшись, он сначала неприветливо затянул свою постоянную шарманку:

– Пацан, найди медяшечку почетному гражданину… – но, узнав меня, запнулся. – Я не нахожу слов, чтобы достойно извиниться перед тобой, малой… Отправить тебя на верную смерть! О, нет же мне прощения!

Он спрятал лицо в ладонях и забормотал неразборчиво. Городской пропойца убивался так искренне, что мне стало стыдно. Он знает, что мы не умираем?

– Я был у Бегемота, Патрик. Поговорим?

Он поднял голову, неверяще открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашел слов, будто боялся услышать то, что окончательно лишит его надежды.

– Джейн жива. Она…

– Тсс… – Он ткнул грязным пальцем мне в губы, но я успел отстраниться, заметив его черные ногти. – Не здесь. Власти города объявили единобожие. За одно упоминание кого-то, кроме Нергала Лучезарного, кинут в острог.

– Э… И что тогда…

– Ступай за мной, – Патрик качнул головой.

Не уверен, что подействовало лучше – успешное выполнение квеста или навык убеждения – но он перестал называть меня «пацаном» и стал обращаться по имени.

Всю дорогу до городских ворот, а пьяница вел меня именно туда, я крутил башкой, ощущая, что знакомые улицы неуловимо изменились. Стало больше жрецов светозарного бога, больше стражи. Повсюду были развешены плакаты с изображением Большого По – кандидата в члены городского совета.

Патрик лавировал между прохожими, но его координация оставляла желать лучшего: он периодически врезался в людей, задевал их плечами, ноги его заплетались, отчего пьяница пару раз свалился, искусно чертыхаясь и поливая бранью всех вокруг.

Жизнь за городской стеной тоже изменилась. Хотя уже наступил поздний вечер, на месте хаотичных торговых рядов шла стройка: плотники сколачивали лавки, рабочие бойко ровняли землю, да и вообще было очень оживленно. Заложив руки за спину, прохаживался первый советник Уайтекер, окруженный помощниками. Среди них я заметил и Ирину из «Аксиомы». Топ-клан песочницы, похоже, стремился к абсолютной власти в городе.

– А куда дели тех, кто стоял здесь раньше? – спросил я у Патрика.

– Город расширяется, – пояснил он. – Теперь, если хочешь торговать у стены, надо получить лицензию. Дикие торговцы переместились ближе к лесу. Вон, гляди… – он показал пальцем. – Видишь?

И правда, в нескольких сотнях шагов от городских стен расположились торговцы. В сумерках участок на границе пустыря с лесом выделялся огнями факелов и магических светильников.

– Прогуляемся туда? – предложил я. – Мне все равно надо кое с кем повидаться.

– Как скажешь, Скиф.

Когда мы отдалились от людной стройки, Патрик замедлил ход и потребовал:

– Ну давай, рассказывай, не томи!

Его трясло. Волнуясь, Патрик тяжело дышал. Нелегко ему далась эта четверть часа пути от городского фонтана. Но мы почти дошли до опушки леса, и продолжать разговор возле торговцев мне не хотелось.

– Вы были правы, Патрик. В Болотине смертельно опасно, столько мерзких и опасных тварей я никогда не видел. Если бы не ваше проклятие, я бы ни за что не добрался туда живым… относительно живым.

– И? Ты встретился с Бегемотом?

– Да. Вы знаете, кто это? Это один из Спящих богов.

– И? – нетерпеливо сказал Патрик, дернув меня за руку. – Что сказал Спящий? Ты выполнил то, что он требовал?

– Да, – ответил я, и Патрик побледнел. – Но я не сделал ничего постыдного! Не знаю, о чем он просил вас, но в моем случае ему для общения хватило жизней тех поганых тварей, что обитают в трясине.