– Повитухи же есть, – пожала она плечами, когда я поинтересовалась, как женщины рожают без врачей. – Бабы – они завсегда родят. А обмыть ребенка и роженицу, принять послед и прочее повитухи смогут.

– А если ребенок не так лежит? Или не рождается долго? Тогда как?

Брай испытующе глянула на меня, недоумевая, откуда я знаю столько о рождении детей.

– Я вот, например, долго рождалась. Потому у меня и проблемы, – поспешно пояснила я, помахав скрюченными пальцами левой руки.

Травница кивнула.

– Вот так и рождаются. Или помирают, болезные.

– Это же лечить можно! А маги на что? Лекари? – изумилась я.

Да одно сканирование меня уже впечатлило, это же никакого МРТ не нужно. И при таких возможностях не делать кесарево? Не проверять плод в утробе? Да хотя бы сердцебиение!

Брай только отмахнулась.

– Кому мы, женщины, нужны, лечить нас еще… Беременность – не болезнь, так ведь говорят. Все рожают – и мы родим. Или помрем. Так, опять же, все помирают, рано или поздно.

– Лучше поздно, – пробормотала я, пораженная таким подходом к лечению.

Ничего себе отношение к женщинам!

Что это лишь верхушка айсберга, я поняла чуть позже.

А пока штудировала книги и готовилась исправлять данное мне природой.

К самолечению приступила поздно вечером. Легла на жесткий тюфяк, расслабилась, вдохнула, проверила резерв. Полнехонек – светится, родимый.

Первая же попытка поправить магией слишком короткую локтевую мышцу заставила меня взвыть от боли и вцепиться зубами в подушку, чтобы не перебудить весь этаж. Такое чувство, что меня начали оперировать тупым инструментом без анестезии.

В каком-то смысле так оно и было. Я пыталась сделать магией поперечный надрез. Кто же знал, что при магической хирургии тоже нужно обезболивать?

Отдышавшись, я полезла за заветными брошюрками.

Я их хранила весьма банально – под кроватью. Не знаю уж, для красоты ли оно так было сделано или с какой функциональной целью – я не мебельщик, – но изнутри около ножек в бортах кровати были зазоры. В них отлично вставились книги корешками вперед, будто на полку. Торчали они, конечно, и, если матрас снять полностью, были прекрасно видны, но лучшего тайника в комнате я не нашла. Ну да я ненадолго, на пару дней. Разберусь с заклинаниями и техниками, отнесу обратно к травнице. У нее сохраннее будут.

Перелистав их одну за другой – помню же, попадалось что-то подходящее, – я наконец обнаружила искомое.

Заклинание анестезии из методички для второго курса медицинского факультета подействовало. Да так здорово, что проспала я до самого обеда.

Когда, наконец, приоткрыла глаза, солнце лупило прямо в лицо. В голове шумело, во рту пересохло, как с хорошей попойки. Отдача от опустошения резерва и магической анестезии налицо. На всякий случай я проверила шарик в солнечном сплетении – еле тлеет. Опять.

Срочно обедать!

– Я тебя звала-звала, а ты никак, – прошептала мне Хилли за столом, пододвигая миску с овощным рагу.

Она берегла мою порцию, потому что в нашем серпентарии клювом не щелкают, мигом доедят и свое, и чужое. С тех пор, как мы подружились, девочка осмелела и уже не боялась давать отпор, особенно когда посягали на что-то мое. Свое она по-прежнему стеснялась защищать. Такой вот выверт психики.

– Устала вчера в лесу, – отговорилась я.

Очень удачно я все же Брай встретила – все что угодно на нее свалить можно.

Врать Хилли было противно, но рассказывать о своей новоприобретенной магии я была не готова. Даже самой близкой подруге. Я еще сама толком не приняла тот факт, что я какая-никакая, а целительница. Вот сначала разберусь, какой у меня уровень и стоит ли он вообще упоминания, научусь им управлять, тогда и расскажу. Может быть.

Другая мысль, мелькавшая иногда, только укрепляла мое решение молчать.