Вы признаны опасными - Елена Ивановна Михалкова (2019)

Сандору не захотелось продолжать. Когда он сидел здесь, в компании маленького чани, под небесами цвета брусничной воды, на него снисходило странное умиротворение.

Может, за этим он и приходил сюда? Другим говорил, что собирает местный фольклор. Объяснение курам на смех. У голубых медвежат один-единственный миф, и они рассказывают его друг другу от рождения до смерти! Им, как и Сандору, никогда не надоедает его слушать.

Или он приходит, потому что хочет разобраться? Сандор любил свою профессию. Каким-то шестым чувством он умел определять, что неправильно в человеческом организме, и устранять эту неправильность. Сейчас он призвал на помощь все свои навыки диагноста, потому что в организме этой планеты что-то было не в порядке, какой-то гнойник прорывался раз за разом, и гибли люди.

Он снова и снова приходил в селение, слушал историю вождя, сидел под закатным небом, вдыхал горький запах растертых листьев.

И по-прежнему ничего не понимал.

То же шестое чувство подсказывало, что отпущенное ему время стремительно походит к концу. Он подозревал, что кое-кто из членов экспедиции чувствует то же самое. Они были тут небесными белыми людьми и в то же время овцами на заклание.

– Пойду я, дружок, – сказал он малышу и поднялся. – Даже выпить не хочется, веришь?

Чани вскинул малиновые ушки. Ужасно хотелось его погладить. «Я тысячу лет никого не трогал, и до меня никто не дотрагивался. Мы на станции избегаем друг друга, как прокаженные. Странная тактика поведения для жителей одного лепрозория».

Интересно, какой чани на ощупь? Теплый? Конечно, теплый. И наверняка тяжелый. Поднять бы его, прижать к себе…

Сандор вышел на тропу и нехотя двинулся в сторону холма, где блестел на склоне слепыми стеклами его последний приют.

Одно время он думал, что лес вокруг напичкан камерами. Наблюдатели, сидящие в безопасности, ждут не дождутся, когда чани расправятся с ними, чтобы потом вдумчиво проанализировать, каким образом люди провоцируют нападение.

Потом он осознал, что никаких камер нет. Когда их перебьют, сюда пришлют новую группу смертников. Врача-алкаша, отставного капитана с манией преследования, двух убийц в солдатской униформе, биолога-шизофреника и прочих психов и придурков с оружием и без. Ресурс человеческих отбросов воистину бесконечен.

Высокий бледный человек выскочил из кустов так неожиданно, что Сандор чуть не вскрикнул.

– Опять к ним ходил?

Джексон подался ближе к Сандору. От него разило куревом и чистым либийским.

– Не вздумай врать, доктор! Я тебя насквозь вижу!

– Я слушал их мифы, – спокойно сказал Сандор. – Что на тебя нашло?

– Врешь…

Солдат ощерился.

– Думаешь, я дурак, да? Ты с ними договариваешься!

– Пытаюсь, – рассеянно сказал Сандор. – В конце концов, они похожи на нас.

Джексон расхохотался так, что он вздрогнул. Кажется, прежде солдат никогда не смеялся, лишь издевательски скалил зубы.

– Доктор, ты тупой! Ты смотришь на них и видишь разумных существ. Они почти как мы, думаешь ты, они общаются, их речь можно выучить, их легенды легко запомнить. Чувствуешь себя мудрым взрослым, глядящим на маленького ребенка, э?

Джексон закашлялся.

– А потом они тебя убивают, – закончил он, вытирая слюну. – Потому что нет людей кроме людей, а я – ваш пророк. Ты понял? Все остальное – чуждые формы жизни!

Внезапно он сгреб врача за грудки.

– Что ты им предложил, чтобы они тебя не тронули? Что? Отвечай, сука!

В слезящихся голубых глазах врач увидел безумие. Оно каталось там маленьким шариком, оставляя за собой мертвый след, и круги его становились все шире, а шарик все разрастался, как снежный ком.