Союз нерушимый? - Валерий Большаков (2020)

Плеснув в стакан разбавленного сока, он медленно выцедил кисловато-терпкую жидкость и подошел к окну. В небесной канцелярии произошел сбой – грязноватым сугробам положено таять, а они подмерзли. С утра задул ветер, к полудню стих, и вдруг повалил снег. Председатель КГБ, покачивая в руке полупустой стакан, следил, как в свете желтых фонарей растут белые погоны на плечах бронзового Феликса, а в отдалении, за шатучей снежной кисеей, неоновые буквы складываются в «Детский мир». Обычная карусель из автомашин замедлила свое кружение, накаливая подфарники. Снежный покров, ложившийся на площадь, то и дело прорезался шинами, раскраивался черным по белому – двойные спирали следов завивались петлями, наматывались на памятник, но снежинки брали свое, погребая асфальт начисто. Один – ноль, в пользу команды «Зима».

«Ассоциации… – подумал Андропов, и одним глотком допил сок, – …а аналогии».

Взглянув на часы, он нажал клавишу селектора.

– Слушаю, Юрий Владимирович, – четко выговорил помощник.

– Пригласите товарищей.

Щелкнула дверь, и заглянул Василий.

– Чай, может?

– Спасибо, Василь, не помешает.

Капитан кивнул и скрылся, а дверь тут же отворилась, пропуская в кабинет Бориса Иванова и Игоря Синицына.

– Здравия желаю! – браво поприветствовал Иванов хозяина кабинета.

– Садись, давай, – пробурчал Андропов. – Сейчас здравие тебе самому понадобится. Здравствуйте, Игорь, присаживайтесь.

Он и сам не стал возвращаться к креслу, а не спеша примостился за большим столом для заседаний, посреди которого лежал скромный магнитофон-кассетник. Быстрым шагом вошел Василий, бесшумно поставил на зеленую скатерть поднос с чайничком, чашками и угощением в вазочках, после чего удалился, словно тень. Негромко скрипнула дверь.

– Я вас вызвал вот из-за этого, – Андропов пальцем постучал по магнитофону. – Две недели назад мне доставили послание от Михи, записанное на кассету.

Синицын не удержался, присвистнул – и смутился. Иванов лишь подался вперед, наваливаясь на стол и жадно разглядывая скромный «Грюндиг» с потертостями на корпусе.

– Хочу, чтобы вы послушали Хилера. – Юрий Владимирович сцепил пальцы в замок, продолжая шевелить большими, постукивая ими друг о друга. – Я прокручу вам не всю запись – просто чтобы сэкономить ваше и мое время. Миха в первой части указал на несколько событий, которые произойдут в начале марта, и назвал их «проверочными».

– А именно? – напряженно спросил Иванов.

– Он сообщил, что второго марта шахский Иран станет однопартийным государством, а пятого террористы освободят заложника – Петера Лоренца, председателя ХДС Западного Берлина. – Андропов подлил себе чаю и подул в чашку, остужая. – А еще Хилер сказал, что в тот же день в Мюнхене, на «Олимпиаштадион», состоится матч между командами «Бавария» и «Арарат», где наши проиграют два – ноль. Такое не предскажешь, это нужно знать, знать точно! Вот я и ждал, когда пройдут сроки «проверки». Убедился и позвал вас.

Иванов посмотрел на Синицына, и тот сказал:

– Какие бы мы альтернативы ни рассматривали, какие бы самые заумные и фантастические версии ни предлагали, рано или поздно приходили к одному и тому же…

– Я даже знаю, к чему именно, – перебил его председатель КГБ с легкой улыбкой. – Послушайте для зачина, а после обсудим. Да, еще одно – Миха говорит не своим голосом, а через какой-то электронный прибор, чтобы его не распознали. Ну, включаю!

Он щелкнул кнопкой, бобинки кассеты завертелись под прозрачной крышкой, а из динамика донесся измененный голос с металлическими обертонами: