Моя дочь от тебя - Юлия Рябинина (2021)

- Не волнуйся, зайка. Все уже прошло, слышишь? Прошло, - с жаром шепчу ей на ушко, глажу по спинке.

- Я так боялась мама. Так за тебя боялась. Мне так было страшно!

Гэсподи! Да что же такое!

- Маруся! Маруся! - встряхиваю за плечи дочку, пытаясь остановить накатывающую на малышку истерику. Психолог в больнице говорила мне, что так быстро события того дня не уйдут из памяти ребенка и с ней нужно будет работать. - Все прошло, сладкая. Прошло. Больше нам Ярослав не причинит зла, - обещаю ей.

Маруся, заливаясь слезами и громко всхлипывая, утыкается мне в плечо.

- К дяде Максу хочу. Он добрый. Он может защитить нас.

Мне в первые секунды кажется, что это слуховые галлюцинации.

Кошусь в сторону Светы: та хлопочет возле плиты и активно делает вид, что не слушает наш разговор. Звяканье посудой настолько наигранно, что и к гадалке не нужно ходить, чтобы понять: девушка все слышала.

- Конечно защитит, Маруся. Он же мужчина, - пытаюсь все свести на шутку. - А мальчики всегда сильнее девочек.

Маруся, услышав мои слова, моментально успокаивается и, отстранившись, смотрит мне в глаза так серьезно, проникновенно.

- Мам, - осипшим после рыдания голосом начинает дочка, - давай ты станешь его женой?

- Кхе, кхе, - закашливаюсь от неожиданности ее предложения.

- А что, может, и правда приглядеться к нему? Вон как он за вами ухаживал все это время, пока вы больнице лежали, - все же не сдержавшись, вставляет свои пять копеек Света.

- Так, девочки! - Резко выпрямляюсь во весь рост. - Давайте без ваших предложений. Я дама взрослая, сама как-нибудь разберусь.

Послевкусие от неприятной встречи с Ириной Витальевной как рукой сняло. Меня больше не мучает озноб, теперь все наоборот: кожа горит, будто меня засунули в сауну, где концентрация горячего пара зашкаливает за все допустимые пределы.

- Мам, ты что, обиделась? - Маруся хвостиком преследует меня, когда я, круто развернувшись, вылетаю вон из кухни.

- Нет, зайка. Просто не люблю, когда во взрослые разговоры вмешиваются детки. - Щелкаю ее по носику, и дочка тут же хмурит бровки. - Одевайся, Марусь. Поедем по магазинам. Нужно будет купить все необходимое на первое время. Завтра будет уже некогда.

******

В гостиницу, где мы с Марусей обитаем последние дни, возвращаемся, когда на город опустились глубокие сумерки.

- Я так устала, - бормочет дочка, задремавшая в детском кресле.

Я, стараясь ее не тревожить, отстегиваю ремни безопасности. Подхватываю малышку на руки, прижимаю к себе.

- Мамуль, давай я сама? - распахивает заспанные глазенки дочка. - Я уже тяжелая.

- Ничего не тяжелая, - усмехаюсь и только сильнее стискиваю Марусю в объятиях, хотя признаюсь про себя, что дочка права. Не думала, что после болезни настолько стану слабой, что даже собственного ребенка на руках будет сложно удержать.

- Мамочка, я уже проснулась и не хочу больше спать. - Малышка елозит на руках, и мне ничего не остается делать, как поставить Марусю на землю. - Давай я пакеты помогу тебе нести?

Малышка подскакивает к багажнику, в нетерпении топает ножкой, ждет, когда открою.

- Нет, сладкая. Все это нам здесь не пригодится. Пойдем. Нужно хорошо выспаться. Завтра рано вставать, помнишь?

Маруся разочарованно вздыхает:

- Жаль. Я бы хотела игрушки кое-какие распаковать.

- Давай это сделаем завтра. Дома. Хорошо? - ободряюще улыбаюсь дочке.

Раскрываю ладонь, и детские пальчики мгновенно оказываются в ней.

- Конечно, мама, я так хочу уже там оказаться. А как ты думаешь, там будут детки, с которыми можно поиграть?

И это было только начало нескончаемой вереницы вопросов от Маруси...

Я по первой отвечаю на них неохотно, вяло. Усталость дает о себе знать. Плюс нервы и неоправданные ожидания. Все это вымотало.