Первые десять минут буквально затылком ощущал очередное приближение одной из полусфер. Но через пять минут расслабился. Вытащил из подмышки чужую поясную сумку, убрал в рюкзак. Все. В очередной раз обошлось без свидетелей. Теперь многое зависит от того, когда, как и кто обнаружит труп. Хотел бросить рядом с ним испачканное в крови шило и пару мелочей из поясной сумки, стащить с трупа штаны, бросить весь это хлам на пол – как приманку. Чтобы система застала над трупом кого-нибудь с окровавленным шилом в руке. Пусть потом доказывает, что он не при делах.

Но поступать так не стал. Тут не угадаешь кто вляпается в ловушку. Может, конченый подонок, заслуживающий отсечения рук. А может, обычный зомби, не сумевший сегодня заработать на еду и увидевший бесхозную футболку на полу.

Но шаг сбавлять не стал. А через полчаса мы нырнули в боковой коридор. Я назвал номер и оживившийся Баск, радуясь возвращению на известные территории, тут же сказал куда свернуть, чтобы быстрее оказаться в Веселом Плуксе.

Проверил интерфейс и с облегчением вздохнул – никаких заданий пока нет. Удачно. Одного взгляда на лицо Баска достаточно, чтобы понять – ему срочно надо дерябнуть грамм сто самогона. Тогда отпустит…

Хлопнув стопку, Баск замер с запрокинутым лицом. Глянув на обгладывающую кости Йорку, выпил половину стопки, отставив емкость. Зомби протянул руку, безошибочно поймал стопку в пальцы и допил остатки самогона. Молодец – по стуку стопки понял, что в ней еще что-то осталось. Как это вообще возможно?

С частым пофыркиванием Йорка уставилась на мою тарелку, где сиротливо приткнулись друг к дружке пять жареных плуксовых ребер.

– Как в царстве животных, блин! – пробурчал я, пододвигая тарелку девушке. – Словами нельзя?

Тарелку забрали, вытряхнули содержимое на свою, после чего мою посудину облизали и вернули. Блестит! Можно не мыть! Девушка! Заберите чистую посуду!

Массируя левый локоть, оперся о стену. Оглядываться нужды не было. Я сидел так, чтобы видеть вход, а если чуть скосить глаза – то и проход в служебные помещения. А он отгорожен пластиковыми и металлическими щитами. Сверху лаконичная надпись «Кухня». Слева от проема еще лаконичней «Посторонним!»

Вот вроде не понятно – но ведь понятно! Так и живем…

Убедившись, что зомби закончил самогонное медитирование, постучал пальцем по столу, привлекая его внимание.

– Уважаемая нежить. Пора бы исповедоваться. Люблю в подчиненных бесноватых убийц и кровавых психопатов. Но и захватывающие трагичные истории тоже люблю. Рассказывай. Подробно. Если деталь кажется несущественной – все равно рассказывай.

– Да что рассказывать-то? – вздохнул Баск. – Коротко и грустно.

– Прямо как я люблю. – подбодрил я. – Начинай, а я закажу еще три… Йорка ты огненную воду будешь?

– Самогон? Нет! Мясо буду! Именно косточки. Чтобы именно грызть…

– Вот и ты меня пугать начала. – вздохнул я. – Баск отдай ей ребра. Пусть грызет. А нам попрошу-ка я еще по стопочке, что скажешь?

– Выпью!

Жестом показав требуемой понятливо кивнувшей официантке, чуть отодвинулся от хлюпающей и чавкающей Йорки. Чтобы не забрызгало. Что за жизнь? День не могу походить в чистой одежде – вечно заляпаюсь. И почти всегда это кровь. Я уже скучаю по серой жиже.

– Только факты? – уточнил слепой зомби.

– Только факты. – подтвердил я, борясь с желанием проверить интерфейс. Становлюсь интерфейсозависимым…