Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

Одежда женщины была покрыта пылью и паутиной. На лице ее тоже были грязные полосы. Эта женщина и в молодости не была красавицей, но ее физические характеристики в точности совпадали с описанием Холмса. Единственной чертой, которую он не смог угадать, был длинный твердый подбородок. Из-за близорукости и резкого перехода из темноты на свет женщина оглядывалась по сторонам, как слепая, пытаясь понять, кто ее окружает. Как ни странно, несмотря на всю невыгодность ее положения, незнакомке удалось сохранить благородство осанки, которое проявлялось и в повороте головы, и в надменно вздернутом подбородке. С первого взгляда было видно, что эта женщина привыкла внушать уважение и восхищение. Стэнли Хопкинс положил руку ей на плечо и сообщил, что она арестована, но женщина мягко отстранила его. Этот деликатный, но полный достоинства жест говорил о принадлежности к вышестоящему классу. Старик вжался в кресло и смотрел на нее затравленным взглядом.

– Да, я ваша пленница, сэр, – сказала она. – Из моего укрытия было слышно каждое слово, и я поняла, что вы знаете правду. Я признаюсь во всем. Это я убила молодого человека. И вы угадали, что я не хотела нанести ему смертельную рану. Я даже не поняла, что в моей руке оказался нож, когда схватила со стола первый попавшийся предмет. Я просто хотела, чтобы он отпустил меня. Я говорю правду.

– Я не сомневаюсь, что вы говорите правду, мадам, – заверил ее Холмс. – Но мне кажется, вам нехорошо.

В самом деле, женщина страшно побледнела, это было особенно заметно в контрасте с темными полосками грязи на ее щеках. Она опустилась на край дивана и продолжила:

– У меня совсем немного времени, но я постараюсь успеть рассказать вам всю правду. Я – жена этого человека. Он не англичанин. Он русский, но его имя я вам не назову.

Впервые с того момента, как женщина появилась перед нами, профессор подал признаки жизни.

– Храни тебя Бог, Анна! – воскликнул он. – Храни тебя Бог!

Она бросила в его сторону взгляд, исполненный презрения.

– Ради чего ты цепляешься за свою жалкую жизнь, Сергей? Она принесла горе стольким людям и никому – добра, даже тебе самому. Тем не менее я не собираюсь обрывать ее нить раньше положенного Господом срока. Я и так уже взяла грех на душу в этом проклятом доме. Но я должна говорить, иначе будет слишком поздно.

Как я уже сказала, этот человек – мой муж. Когда мы поженились, ему было пятьдесят, а я была глупая двадцатилетняя девчонка. Это происходило в одном российском городе, я не буду называть его.

– Благослови тебя Господь, Анна! – снова пробормотал старик.

– Мы были революционерами и выступали за реформы. Вы, наверное, слышали о нигилистах. Кроме нас, там было много других людей. Потом в городе начались волнения, был убит полицейский, многих из наших арестовали, но против них не было никаких улик. И тогда, чтобы спасти свою жизнь и заработать вознаграждение, мой муж выдал свою собственную жену и ее соратников. По его доносу нас всех арестовали. Некоторых отправили на виселицу, других – в Сибирь. Я оказалась в числе последних. А мой муж, прихватив неправедно нажитые деньги, эмигрировал в Англию и спрятался в уединенном месте. Он знал, что, если кто-нибудь из Братства узнает, где он поселился, не пройдет и недели, как свершится возмездие.

Старик дрожащей рукой взял сигарету.

– Я в твоих руках, Анна, – сказал он. – Но ты всегда была добра ко мне.