– Когда наконец у тебя будет подружка? Я все думаю об этой Наталье, которую ты к нам приводил в прошлом году. Очень симпатичная шикса. Почему бы тебе ей не позвонить?

– Ты ее терпеть не могла.

– А почему ты больше не пишешь книжек? Когда ты был великим писателем, тебя все любили.

– Я и сейчас писатель.

– Возвращайся домой. Я тебе сделаю отличных хот-догов и горячий яблочный пирог с шариком ванильного мороженого, чтобы ты его на нем растопил.

– Мама, мне тридцать лет, я сам себе могу наделать хот-догов, если захочу.

– Представляешь, твоему отцу больше нельзя хот-догов. Так доктор сказал. (Я услышал, как отец в глубине комнаты заныл, что иногда все-таки можно, а мать несколько раз повторила: “Все, с хот-догами и всей этой дрянью покончено. Доктор сказал, что ты все себе засорил!”) Марки, дорогой! Папа говорит, тебе надо написать книгу о Квеберте. Тогда ты сможешь начать все заново. Раз все вокруг говорят про Квеберта, все будут говорить про твою книгу. Почему ты больше не приходишь к нам обедать, Марки? Ты так давно у нас не был. Ням-ням, славный яблочный пирог!

Я почти проехал Коннектикут, когда мне в голову пришла не лучшая мысль выключить на время CD с оперой и послушать новости по радио; оказалось, что из-за утечки информации в полиции СМИ узнали о рукописи “Истоков зла”, найденной вместе с останками Нолы Келлерган, и о признании Гарри в том, что связь с ней стала для него источником вдохновения. За утро эта новая сенсация уже успела облететь всю страну. На АЗС сразу за Нью-Хейвеном я, залив полный бак, обнаружил, что заправщик прилип к экрану телевизора, где снова и снова повторяли это сообщение. Я уселся с ним рядом и попросил прибавить звук; взглянув на мое убитое лицо, он спросил:

– Вы чего, не в курсе? Все уж сколько часов только об этом и твердят. Вы-то где были? На Марсе?

– В машине.

– Ха, у вас что, радио нет?

– Я слушал оперу. Хотел развеяться.

Он с минуту разглядывал меня.

– Я вас вроде знаю, нет?

– Нет.

– А по-моему, знаю…

– У меня очень заурядное лицо.

– Нет, я вас точно где-то видел… Вы с телевидения, ага? Актер?

– Нет.

– А чем занимаетесь?

– Я писатель.

– Ах вот оно что! Тут в прошлом году ваша книжка продавалась. И личность ваша на обложке была, прекрасно помню!

Он запетлял между стеллажами в поисках книги, которой там, естественно, больше не было. Наконец он откопал одну на складе и с торжествующим видом вернулся к стойке:

– Вот, это же вы! Глядите, ваша книга. И имя ваше написано, Маркус Гольдман.

– Пускай так.

– Ну? Что новенького, мистер Гольдман?

– Честно говоря, ничего особенного.

– А куда путь держите, позвольте спросить?

– В Нью-Гэмпшир.

– Шикарное местечко. Особенно летом. Вы туда зачем? На рыбалку?

– Да.

– А кого словить хотите? Там кое-где такие черные окуни водятся – охренеть.

– Да, похоже, словлю одну мороку. Я к другу, у него неприятности. Очень крупные неприятности.

– Э, да уж небось не такие крупные, как у Гарри Квеберта!

Он расхохотался, с жаром пожал мне руку – потому что “нечасто тут встретишь знаменитостей” – и угостил кофе на дорожку.