– Филип Беккер, – произнес человек и поправил очки, сдвинув их на переносицу.

Харри попытался поймать его взгляд, чтобы составить первое впечатление о возможном подозреваемом, но глаз за сверкающими стеклами видно не было.

– Я дал себе труд обзвонить всех, с кем она могла бы связаться, но никто ничего не знает, – заявил Филип Беккер. – А вам что-нибудь известно?

– Ничего. Но вы нам очень поможете, если скажете, все ли чемоданы и рюкзаки на месте. – Харри внимательно посмотрел на Беккера и продолжил: – Тогда мы сможем понять, было ли исчезновение спонтанным или запланированным.

Беккер выдержал оценивающий взгляд Харри, кивнул и отправился на второй этаж.

Харри присел на корточки перед Юнасом, который продолжал смотреть в погасший экран телевизора.

– Значит, ты за водомерок? – спросил он.

Мальчик покачал головой.

– Почему? – сказал Харри.

– Мне жалко волка, – ответил тот еле слышным шепотом.

Через пять минут появился Беккер и сообщил, что ничего не пропало: ни дорожные сумки, ни одежда, за исключением той, что была на ней, плюс, конечно, пальто, сапоги и шарф.

– Хм. – Харри почесал небритый подбородок и покосился на Эббу Бендиксен. – Давайте пройдем с вами в кухню, Беккер.

Беккер пошел вперед, и Харри успел отсемафорить Катрине, чтобы она двигалась за ним. Оказавшись в кухне, профессор устремился к кофеварке и принялся засыпать в нее кофе и наливать воду. Катрина остановилась у двери, а Харри прошел к окну и выглянул на улицу. Голова у снеговика совсем провалилась в плечи.

– В котором часу вы вчера выехали из дома и каким рейсом летели в Берген? – спросил Харри.

– Я выехал около половины десятого, – ответил Беккер без промедления. – Рейс был в пять минут двенадцатого.

– Вы звонили Бирте после того, как вышли из дома?

– Нет.

– Как вы думаете, что произошло?

– Понятия не имею, инспектор. Действительно не имею ни малейшего понятия.

– Хм. – Харри снова взглянул в окно. За все время, что он тут находился, мимо не проехало ни одной машины. На редкость тихое место. Причем обошлась тишина в этом районе города не меньше чем в два миллиона крон. – Какие у вас были отношения с женой? – Он прислушался к возне Филипа Беккера и прибавил: – Я обязан спросить вас об этом, потому что истории со сбежавшими супругами встречаются сплошь и рядом.

Филип Беккер кашлянул:

– Могу вас заверить, инспектор, у нас с женой были замечательные отношения.

– А может так быть, что у нее есть знакомства, о которых вы не знаете?

– Это исключено.

– «Исключено» – довольно сильно сказано, Беккер. Внебрачные связи – обычное дело.

Филип Беккер слабо улыбнулся:

– Я не так наивен, инспектор. Бирта – привлекательная женщина, к тому же намного моложе меня. Причем родом из семьи довольно свободных нравов, надо отметить. Но она не такая. И у меня довольно полное представление о том, что, так сказать, хранится в ее сундуках.

Харри открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут кофеварка грозно зарычала. Он передумал и сменил тему:

– Вы не замечали, бывали у вашей жены резкие смены настроения?

– Бирта не склонна к депрессии, инспектор. Она не пошла вешаться в лес и не бросилась в море. Она куда-то пропала, но она жива. Я читал, что люди то и дело пропадают, а затем возвращаются, причем этому находятся естественные и довольно банальные объяснения, не так ли?

Харри медленно кивнул:

– Вы не будете против, если мы осмотрим дом?

– Зачем?

Вопрос был задан резким, почти агрессивным тоном, позволившим Харри понять: этот человек привык командовать. И во всем контролировать своих близких. Как же получилось, что его жена исчезла из дома, не сказав, куда направляется?.. Да и какая благополучная нормальная мать бросит посреди ночи десятилетнего сына? Что-то тут определенно не так.