Поллианна - Элинор Портер (2015)

Один за другим приходили и уходили короткие зимние дни, но для Поллианны они были не короткими, а долгими и иногда мучительными. Однако и в эти дни Поллианна очень решительно и бодро смотрела в будущее. Разве не должна была она особенно строго придерживаться правил игры теперь, когда тетя Полли тоже в нее включилась? А тетя Полли находила столько поводов для радости! Это именно она нашла однажды историю о двух бедных бездомных детях, которые во время метели наткнулись на сорванную ветром дверь и, укрывшись под ней, сокрушались о прочих бедных людях, не имеющих даже двери! И это тетя Полли принесла домой другую услышанную ею историю — о бедной старушке, у которой было только два зуба, но которая была очень рада, что эти два зуба находятся как раз друг против друга!

Поллианна теперь, как миссис Сноу, вязала чудесные вещи из яркой пряжи, которая веселой разноцветной полосой тянулась через белую постель, и так же, как миссис Сноу, радовалась, что у нее здоровые руки и пальцы.

Иногда она встречала посетителей и постоянно получала приветы и полные любви слова от тех, с кем не могла видеться. Эти слова всегда давали ей какую-нибудь новую тему для размышлений, а ей так нужны были новые темы.

Один раз она видела Джона Пендлетона и дважды Джимми Бина. Мистер Пендлетон сказал ей, каким отличным мальчиком оказался Джимми и как хорошо он себя ведет. А Джимми рассказал ей, какой у него теперь «первоклассный» дом и какая «мировая» семья получилась из мистера Пендлетона. И оба заявили, что всем этим они обязаны ей.

— И мне сразу стало еще радостнее от того, что у меня были здоровые ноги, — призналась потом Поллианна тетке.

Прошла зима, и наступила весна. Те, кто с тревогой наблюдали за состоянием Поллианны, видели, что прописанное лечение не приносит перемен к лучшему. Казалось, все подтверждало худшие опасения доктора Мида: Поллианна никогда больше не сможет ходить.

Белдингсвилл, разумеется, живо интересовался всем, касающимся Поллианны. Но один человек в Белдингсвилле особенно выходил из себя и терзался до лихорадки при каждом новом сообщении о состоянии ее здоровья, которые он каким-то образом ежедневно умудрялся получать непосредственно из комнаты больной. Дни проходили, а новости становились не лучше, но даже хуже, и порой иные чувства кроме тревоги стали появляться в лице этого человека: отчаяние и яростная решимость — и оба этих чувства боролись между собой. В конце концов яростная решимость одержала победу, и именно тогда, в одно субботнее утро, мистеру Джону Пендлетону, отчасти к его удивлению, доложили о визите доктора Томаса Чилтона.

— Пендлетон, — начал доктор неожиданно и резко. — Я приехал к тебе, потому что тебе лучше, чем любому другому в городе, известно о моих отношениях с мисс Полли Харрингтон.

Джон Пендлетон почувствовал, что, должно быть, заметно вздрогнул. Он действительно знал кое-что о романе Полли Харрингтон и Томаса Чилтона, но тот вопрос они не затрагивали в разговорах между собой самое меньшее лет пятнадцать.

— Да, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал достаточно озабоченно, чтобы выразить сочувствие, но не слишком заинтересованно, чтобы не показаться любопытным. Впрочем, в следующее мгновение он понял, что беспокоился зря: доктор был слишком захвачен тем делом, которое привело его сюда, чтобы заметить, какой ему будет оказан прием.

— Я хочу осмотреть девочку. Я хочу провести обследование. Я должен провести обследование.

— Так что же мешает?

— Что мешает? Ты отлично знаешь, что я не был в этом доме более пятнадцати лет. Послушай, что я скажу тебе: хозяйка этого дома заявила мне, что в следующий раз, когда она пригласит меня в него войти, это будет означать, что она просит у меня прощения и все будет как прежде… то есть она выйдет за меня замуж. Может быть, ты и думаешь, что она может позвать меня теперь… но я — нет!

— Но разве ты не мог бы пойти… без приглашения?

Доктор нахмурился: