Теперь же, когда старую разведывательную структуру преобразовали, у разведотдела Балтфлота имелось целых три отделения. Общее, которое занималось агентурной разведкой и организационными вопросами. Отделение радиоразведки, которое занималось радиоперехватом и пеленгацией. Причем, у этого отдела имелся собственный береговой отряд и пять пунктов радиопеленгации, а также радиоузел особого назначения. И отделение шифровально-дешифровальное вместе со службой переводов и канцелярией. Начальнику РОШ также подчинялась служба авиационной разведки флота, а еще служба наблюдения за перемещениями кораблей, самолетов и соединений потенциальных противников.

Оперативные разведывательные сведения собирались ежедневно по мере обычных перемещений флота. Радисты с кораблей слали шифрограммы об изменениях обстановки и о замеченных кораблях. Потому особых планов оперативной разведки и не имелось, она производилась в рамках дозорной деятельности флота. Для вскрытия перемещений кораблей, самолетов и группировок потенциальных противников, в качестве которых рассматривались Германия и Финляндия, использовалась информация радиоперехватов и средств наблюдения флота, береговых служб и ПВО.

На агентурном направлении особых успехов до сих пор не отмечалось. Если не считать нескольких завербованных финских рыбаков, пары моряков торгового флота Швеции, да одного немецкого яхтсмена, никаких особенных «штирлицев» у флотской разведки, на самом деле, не имелось. Все понимали, что создание полноценной разведывательной агентурной сети возможно лишь за долгие годы. И тут такая невероятная удача! Совершенно неожиданно флотская разведка вышла на антифашистскую организацию «Красный септет» и получила важнейшие стратегические сведения! Но, это не обсуждалось, потому что разные отделения между собой не пересекались.

Не имелось пока и специализированного аналитического центра, как не имелось и должностей аналитиков. Потому, такую функцию выполнял сам начальник разведотдела собственной персоной. Все было засекречено, а поток данных шел лично к начальнику РОШ, а уже от него в Военный совет флота. А важные сведения, добытые разведкой флота, регулярно отправлялись в Москву в виде сводок для наркомата ВМФ и Генштаба. И начальники соответствующих отделений и служб ежедневно докладывали Игорю Добрынину все добытые за сутки сведения. Обычно, делалось это утром, но сегодня начало докладов было назначено как раз на 16:00. Потому в приемной и собрались несколько командиров, незнакомых Александру. И каждый из них держал папку с документами.

— Вот, наш новый молодой сотрудник, Александр Лебедев, — представил его дядя собравшимся.

Все дружно повернули к нему головы и дядя по очереди представил собравшихся:

— Валерий Иванович Савельев, начальник отделения радиослужбы. Василий Михайлович Агдамов, начальник шифровально-дешифровального отделения. Анатолий Евгеньевич Орлов, мой заместитель по общей разведке. Дмитрий Сергеевич Богданов, начальник авиационной разведки. Андрей Григорьевич Петровский, начальник службы наблюдения. Ну, и моя секретарша Любочка.

Глава 22

Жуков был в ярости. Он кричал на адъютантов, стучал по столу кулаком, ругался матом по телефону и бросал трубку с таким остервенением, что сломал уже не один аппарат. Виной плохого настроения генерала были результаты инспекции в Западном особом военном округе. Еще вчера с вечера он начал проверку не только самолично, но и привлек всех инспекторов Генерального штаба, которые быстро разъехались по воинским частям. И теперь, когда с начала проверочных мероприятий прошли почти сутки, и поступили подробные доклады от инспекторов, Жуков во всей красе наблюдал безрадостную картину головотяпства, граничащую с форменным идиотизмом, и халатного, невероятно пренебрежительного отношения на местах к обязанностям.