– Я выполню свою миссию с достоинством и старанием.

– мы будем ждать твоего возвращения

Пауза.

– корабль подвергнется деструкции после твоей высадки в орбитальном порте людей

– Хорошо.

– мы рассчитываем на успешную работу и ожидаем тебя с любовью

Сеанс связи заканчивался. Но у нее еще оставались вопросы.

Вопрос.

– Мать, мне нужно имя среди людей!

– они могут называть тебя любым именем

– Это право и обязанность матери, дать имя.

Пауза.

Она задумалась, вправе ли была так говорить. И понятен ли смысл ее слов Второй-на-Ракс.

– твое имя для людей чужая.

– Спасибо, мать. Я – Чужая…

Слова замерцали в ней, складываясь, перетекая одно в другое.

– Я Алина или Ксения?

– что это значит

– Оба имени значат «чужая» на древних языках Земли. Имена людей не переводятся. Я могу быть Алиной или Ксенией, все это значит «чужая».

– решать тебе ракс всегда ракс

– Ракс всегда Ракс, мать.

Вот теперь связь окончательно прервалась.

Чужая смотрела на экран. Крошечный диск Земли, на которую ей не суждено никогда ступить, приближался.

Воздух в камере стал теплее и чуть более затхлым. Система жизнеобеспечения на прыжковом корабле присутствовала чисто номинально. Но женщину это не беспокоило. Ее организм должен выдержать перелет.

Она справится.

Она Ракс. И она – Третья-вовне.

* * *

Лючия бросила чемоданчик и пакет на койку, огляделась.

Каюта была просто потрясающая! Три на четыре метра, есть где разгуляться. При таких размерах и койку не обязательно убирать в стену. Есть и стол, и два кресла, и маленький диванчик. За сдвижной дверью – индивидуальная душевая кабина и гальюн.

Даже на «Техасе», куда они не успели, курсанты должны были жить по двое. А здесь, на куда более мелком «Твене», в силу малочисленности команды почти все члены экипажа имели собственные каюты. Конечно, с апартаментами командира лучше не сравнивать, но собственная каюта! Роскошь.

Лючия присела на койку. Вздохнула, глядя на коробку с туфлями.

Будет ли глупостью надеть их сегодня к традиционному «ужину знакомств» на корабле?

– Даже не вздумай, – будто прочитав ее мысли, сказала Мегер, входя в каюту. – Лучше спрячь подальше.

Лючия кивнула и убрала пакет. Мальчишки перед Мегер вытягивались по струнке, она же относилась спокойнее. Мегер напоминала ей бабушку – такую же внешне строгую, командующую всей огромной семьей, но при этом на самом-то деле мягкую будто воск. Может быть, это был самообман, но Лючии казалось, что Мегер на самом деле просто изображает из себя мегеру, чтобы ребята не распускались.

– Спрячу, – согласилась Лючия.

– Встать, кадет! – рявкнула Мегер. – Как разговариваешь со старшим?

Лючия вскочила. Но все-таки не удержалась от реплики:

– При всем уважении, мэм. Вы вошли без разрешения и не отдали команды. Я считала, что разговор неформальный, мэм. При всем уважении.

Мегер несколько мгновений буравила ее взглядом. Потом сказала:

– Вот что вы все досконально знаете – так это свои права. А как насчет обязанностей? Что делает офицер систем жизнедеятельности при входе на борт?

У Лючии запылало лицо.

– Виновата, мэм.

– Через три месяца либо вы все будете готовы к дальнейшему обучению и я лично подпишу документы о зачислении вас сразу на третий курс училища… – Мегер помолчала. – Либо я лично отчислю вас с позором. И о космосе можете забыть, даже о ближнем. У нас нестандартная ситуация. Мы на европейском корабле…

На лице Лючии что-то отразилось, потому что Мегер пояснила:

– То, что он сделан на наших верфях, ситуацию не меняет. Корабль европейского агентства, командир и часть экипажа русские. Это вопрос престижа. Сейчас не двадцать первый век, человечество едино, но Америка служила и должна служить примером. Вы должны быть лучшими среди равных.

– Будем, – заверила ее Лючия.