– Меган тоже сюда поехала, – сказала я отцу, сама пытаясь разглядеть впереди затылок Тайлера. – Пойду-ка я ее поищу.

– Только будь осторожна, – предостерег меня отец и, коротко кивнув, дал добро.

Я быстро пошла по коридорам здания старшей школы Калвер-сити в направлении, где исчез Тайлер. Вдалеке играл духовой оркестр, и создавалось полное ощущение, что я иду на школьный футбольный матч. В каком-то смысле так оно и было.

Фейерверк устраивали над футбольным полем, и когда я вместе с толпой просочилась сквозь задние двери на улицу, тысячи людей уже наводнили трибуны и само поле. По периметру поля расположились лотки с различными закусками. Начинало смеркаться, а толпа все прибывала. Найти здесь Меган вообще не представлялось возможным.

Семьи, пожилые пары, группы школьников беспорядочно кружили рядом со мной в ожидании фейерверка. Некоторые принесли стулья или расстелили прямо на поле пледы, чтобы с комфортом наслаждаться зрелищем. Среди всей этой суеты я осталась совершенно одна и уже жалела, что ушла от отца.

– Вот уж ни за что бы не подумал, что ты любишь гулять в одиночку, – сквозь шум людского муравейника выкрикнул кто-то рядом со мной. С мягкой улыбкой на меня смотрел Тайлер. – Может, поговорим?

– Сейчас? – недоверчиво спросила я. Лучше места и времени, чем самый разгар народных гуляний в честь празднования Дня независимости, он, конечно, найти не мог.

– Ну, не прямо здесь, – буркнул Тайлер, вглядываясь в футбольное поле, людей и лотки у меня за спиной. – Пойдем. – Он развернулся и зашагал туда, откуда только что пришел, а я, трепеща, последовала за ним.

Выбравшись с поля, мы против людского потока стали пробираться назад к зданию школы. Едва мы оказались внутри, сердце у меня ушло в пятки. Вдруг он сейчас заявит, что дико сердит на меня? Или все-таки он готов милостиво принять мои извинения? При мысли о первом варианте меня затошнило.

Я настолько нервничала, что даже не возмутилась, когда Тайлер проскользнул в коридор с табличкой «Вход воспрещен»: чтобы публика могла попасть на место фейерверка, были открыты лишь некоторые проходы, всю остальную школу перекрыли. Тайлер пренебрег этим запретом, а у меня от тошноты не было ни сил, ни желания с ним спорить. В конце коридора он остановился.

Шум с улицы сюда почти не долетал, свет был выключен, и лицо Тайлера освещалось лишь лучами заходящего солнца. Окна выходили как раз на футбольное поле.

Какое-то время он смотрел на стену, потом развернулся ко мне. Вся надменность куда-то улетучилась. И к счастью, глаза были добрыми.

– Ну, и что за фигня была в субботу?

– Не знаю. – Слова застревали в горле, внутри все сжалось. – Прости. Ты… ты вывел меня из себя. Я была против, чтобы ты покупал наркотики, поэтому и… Вышло случайно. Я не хотела. Извини, пожалуйста. Я чувствовала что-то странное, меня даже затошнило. Давай просто притворимся, что ничего не было, ладно?

Поглаживая языком нижнюю губу, Тайлер не сводил с меня глаз.

– У меня другое мнение.

– В смысле? – Высказав то, что хотела, я почувствовала облегчение. Правда, ненадолго – во взгляде Тайлер появилось нечто такое, чего раньше я никогда не замечала. Тело возбужденно откликнулось на его взгляд, как тогда, в субботу.

– Я тоже тебя поцеловал. И совершенно ни о чем не жалею.

– Как не жалеешь?

На кратчайший момент, пока он решал, отвечать или нет, его глаза подернулись поволокой. Они были добрыми и спокойными. Зато голос оказался резким.

– Я знал, что делаю.

– Как знал? – почти шепотом спросила я. Грудь защемило, сердце билось так, что готово было выскочить наружу.

– Потому что я чертовски этого хотел. – Вздохнув, Тайлер повернулся ко мне спиной и приложил ладонь к стене.

– Хотел? – повторила я. Сейчас я окончательно растерялась и, смутившись, снова почувствовала тошноту. – Что за бред ты несешь?