Махинация - Елена Звездная (2019)

И он движением руки включил экран, над которым до того явно качественно поработал — экран был отключен от всеобщей сети Гаэры, и то, что он начал показывать… Да, я бы не рискнула включать свой сейр. На видео были встречи, собственно, встречи дипломатических представителей с самим правителем, то есть герхарнагерцом. Этот самый герхарнагерц был внушительного роста, уважительного возраста, седовлас и крайне опасен. Это я поняла спустя минут десять, когда сахир вернулся, укрыл меня теплым одеялом, сам в одних брюках и майке уселся рядом с неизменной бутылкой, и началось:

— Смотри. Данный посол при поклоне опустил руки ниже груди. Это оскорбление.

Наказание было впечатляющим — герхарнагерц неуловимым движением извлек узкий одноручный меч, по форме близкий скорее к катане, нежели к привычному мечу, и снес дипломату голову… И вот голова еще катилась, подпрыгивая, по алому бархатному ковру, обезглавленное тело все еще стояло, пошатываясь и готовясь рухнуть, а остальные дипломаты, низко кланяясь, проговаривали и проговаривали извинения.

— Протянуть руку для рукопожатия — оскорбление, — равнодушно продолжил сахир. — Взгляд в глаза правителя: если ты мужчина — оскорбление, если женщина — предложение. К слову, правитель в целом очень неравнодушен к женскому полу, однако не все покидают его спальню, передвигаясь на своих ногах, некоторых выносят… иногда сразу в морг. Все поняла?

— Никогда не смотреть в глаза герхарнагерцу, — с трудом проговорила я.

— У тебя замечательное произношение, — похвалил сахир.

Мелькнула трусливая мысль пойти поговорить с Полиглотом, меня как ценного сотрудника должны пожалеть… С другой стороны, представлять Гаэру — честь, которую едва ли следует отдавать в руки подлым людям. А Гилбен оказался невероятно подлым. Настолько, что меня снова начинало трясти, стоило только вспомнить, чему он меня учил!

— Продолжаем? — поинтересовался мой неожиданный… спаситель, хотя, учитывая все факторы, он едва ли подходил под это определение.

Молча кивнула.

Мы продолжили.

Всю ночь. Затем пятнадцатиминутный сон и весь день. Сахир, имени которого я так и не узнала, покидал меня дважды — утром, когда ушел на встречу, оставив меня с тетрадкой и карандашом учить фразы, и в обед, приготовив, собственно, мне обед перед уходом.

С последней встречи вернулся злой, как был в деловом костюме, прошел ко мне, без него отогревающейся с открытыми окнами, протянул сейр с изображением старичка, который проверял мое энирейское произношение, и спросил:

— Он?

Потрясенно прошептала:

— Да.

— Покончил с собой вчера ночью, — мрачно сообщил мне сахир. Выпрямился и уже беззаботно добавил: — Принес тебе пирожных.

— Спасибо, — несколько нервно ответила я.

— Выглядишь уставшей, — окинув меня придирчивым взглядом, произнес эниреец. — Сделаю тебе ванну.

И, уйдя в свою спальню, крикнул мне:

— Иди выбери себе сладости, иначе заснешь в воде.

Подчинилась безропотно. То ли сил на сопротивление не было, то ли потому, что голова безумно болела.

Сходила на кухню, мы в ней завтракали, так что уже знала, что и где. Впечатлилась ящиком пирожных. Двухъярусным, прозрачным. Поотрезала себе по кусочку от трех пирожных, которые, в принципе, знала, остальные даже никогда не пробовала, положила аккуратно в тарелочку, рядом на нее из-за моей спины поставили бокал с кофе, залитым сливками.

Насколько же я устала, если даже шагов сахира не услышала.

— Бери с собой и топай в мою ванную, — приказал он.

— А в моей что? — удивилась я.

— Я у себя воду налил, — просто, с его точки зрения, пояснил он.