Изнанка - Самат Бейсембаев

«Будет что внукам рассказать» — промелькнула в голове мысль, и тут же оборвалась другой: «если только выживу». Хоть я вложил в свой удар много сил, но он пару раз покачав головой, пришел в себя; издал новый рык, в котором было так много раздражения.

Вот она схватка зверей в дикой природе, где более сильный и умный поглощает слабого. Естественный отбор во всей красе. Только так жизнь способна на свое существование и выживание в сложных условиях. А иначе вид ждет погибель и забвение.

Я порыскал глазами вокруг, в надежде найти хоть что–то подходящее для оружия. Но ничего. Не бить же мне его палкой. Хотя…

Он снова сорвался с места, целясь в меня. Я прильнул за дерево, на котором остались следы от его когтей. На ходу вырвал сухой сучок, и, обойдя дерево с обратной стороны, воткнул его прямо ему в глаз. Его рев боли разлетелся на всю округу, и от той боли, что он испытывал, он начал хаотично размахивать своими конечностями. Я не успел вовремя среагировать, и один из его ударов пришелся мне в бок, на целых пять метров, отбросив меня. Он вертелся, вереща; из глаза текла толстая, красная струйка крови, от которой шел прозрачный пар; пару деревьев, попались под его размашистые удары и от них полетели щепки. Наконец совладав с собой, он повернулся ко мне и начал зло рычать. Мой бок саднило, но, не обращая на него внимания, я принял стойку, показывая, что готов к очередному раунду.

У меня в голове созрел план — безумный. Теперь уже я срываюсь с места, чтобы напасть на него. На расстоянии нескольких шагов от него я делаю прыжок, а он в это время становится на задние лапы. В итоге я у него в объятиях; левой рукой пытаюсь отодвинуть от себя его челюсть. Чувствую, как его когти впиваются в мою спину. Правой рукой наношу сильный удар ладонью, глубже вонзая торчавший сучок из его глаза, вгоняя его до самого мозга.

Наш общий рёв слился воедино. Зверь в предсмертной агонии еще глубже вонзил свои когти, пока его бездыханное тело не рухнуло на землю.

Я шел, кое–как переставляя свои ноги. Одежда на мне была изодрана на лоскуты, между которыми проблескивали глубокие, кровавые раны. Весь я был залит кровью. И своей, и убитого мною. От моего вида несколько человек замерло, не решаясь что–то предпринять. Да: рассудив, я решил, что единственный шанс спасти свою жизнь — это выйти к деревне в поисках помощи. Последнее, что я помню, как упал на землю, а надо мной нависло милое личико молодой девушки, с широко раскрытыми зелеными глазами. «Наверное, это и есть та самая деревенская девушка, что родит мне детей» — пролетело в моей голове, и я погрузился в объятья тьмы.

Глава 25

Жуткий, тёмный коридор, про который ходило столько слухов, один ужаснее другого, куда не проникал солнечный свет, был освещен тусклыми факелами, по которому издавались звуки топающих ног. Молодой парень, вернее мальчик лет одиннадцати, бежал весь взмыленный, заливаясь седьмым потом. Одежда на нем была измазано чем–то красным. Во взгляде отчетливо был виден ужас.

— Только бы не убил. Только бы не убил, — раз за разом он повторял эти слова.

Мальчик повернул направо, забегая в очередной завиток, и ускорился еще сильнее, подгоняемый воображением, который рисовал ему ужасные картины. Наконец впереди показался солнечный свет в чуть приоткрытой деревянной двери. Он вздохнул глубоко, ощутив свежий воздух, а темнота коридора перестала давить на его разум и сжимать сердце. Но страх еще не ушел до конца.

— Ты что разлил вино? — крик местного распорядителя заставил обернуться весь двор.

— Я.. я… — закостенелый от паники язык предательский не давал вымолвить что–нибудь внятное.

— Да ты хоть знаешь, сколько оно стоит? Да тебе всю жизнь придется тут работать бесплатно.

— Там были голоса. Мне стало страшно, и я обронил, — голос почти перешел всхлип.