Сердце Абриса - Ефиминюк Марина Владимировна

Некоторое время назад из Кромвеля, куда по-прежнему приходила корреспонденция, были переданы пачки писем. В нашем доме переписку в основном вел папа, университетский профессор истории, и я даже не прикоснулась к тем перевязанным бечевкой стопкам.

– Извините, – без сожаления пожала я плечами. – В свое оправдание позвольте сказать, что четверокурсники, получившие рабочие лицензии, бывают ужасно занятыми.

Разрешение от принцессы Теветской привезла в отцовский особняк ее личная помощница. Отдала со словами, что глупо сдерживать уникальный талант какими-то формальностями, и вместе с документами вручила первый заказ. Я не стала задавать неудобных вопросов, но про себя решила, что королевская семья не смогла договориться о цене с Кромвельским университетом, на время учебы владеющим любыми моими артефактами, и обошла правила. Другими словами, Григорий Покровский должен был тихо ненавидеть выскочку, ведь известная своим капризным нравом принцесса отдала предпочтение девчонке, даже не окончившей университет.

– А теперь позвольте попрощаться, господин Покровский, – едва заметно поклонилась я, отдав дань этикету. – И помните, что летом начинается сезон отлова завидных женихов столицы. Вы в группе риска.

Но он не позволил мне даже шагу ступить.

– Я представлял вас совершенно другой, Валерия.

– Мужчиной? – не удержалась я от шпильки.

Он рассмеялся:

– Не мужчиной… Артефакты Лерой Уваровой завораживают своей филигранностью. Ваша магия неповторима. Каждый раз, когда я смотрю на часы ее высочества, мне хочется разобрать их на винтики и узнать, какие руны вы использовали.

– Это называется промышленным шпионажем, – пошутила я.

– Я восхищаюсь вашим талантом. – Он поймал мой взгляд.

– Пытаетесь мне польстить, господин Покровский?

– Пытаетесь кокетничать, Валерия? – парировал он. – Вы прекрасно знаете себе цену. Так ведь? Просто я не подозревал, что вы настолько…

– Юна?

– Красивы.

Всегда считала, что после Кайдена Николаса Вудса мужчины были просто не способны лишить меня дара речи, но у Григория Покровского получилось. Я вдруг осознала, что не только не могу придумать ни одного колкого, ироничного ответа, но и начинаю заливаться краской.

– Кажется, я вас смутил, – улыбнулся он.

– Да, – прямо ответила я. – И на этой странной ноте разрешите мне откланяться.

– Подвезти вас?

– И раскрыть вам, где я живу, страшный человек? – состроила я фальшиво-испуганный вид. – Разве вы не слышали, что красивым девушкам нельзя садиться в кареты к плохо знакомым мужчинам? Удачи, господин Покровский.

Мужчина стоял в расслабленной позе. Руки были небрежно спрятаны в карманы брюк, на лице светилась обаятельная улыбка, смеялись теплые серые глаза.

– До встречи, Валерия.

– До встречи? – изогнула я брови.

– Вы ведь должны меня смутить в ответ. Разве флирт не так работает?

Неожиданно у меня заныло сердце. Мы с Кайденом долго вели эту слишком взрослую и раздражающую девятнадцатилетнюю девчонку игру: кидались вопросами, но не давали на них ответов. Десятки повисших в воздухе, никому не нужных вопросов.

Потому что именно так работал флирт.

* * *

Кайден настиг меня. Я прижималась спиной к паркетному полу и не смела пошевелиться. Острие магического меча было направлено на истерично бьющуюся жилку на шее.

– Умоляю, не надо… – прошептала я, хотя знала, что двуликая не способна пробудить жалость или сострадание в темном паладине.

Лицо Кая было замкнутым, губы крепко сжаты. Он никогда не вступал в переговоры с жертвами. Видимо, считал, что говорить с покойниками – напрасная трата времени.

– Ты пожалеешь…

– Вряд ли, – вдруг ответил он и ударил.

Вскрикнув, в холодном поту, я села на кровати и схватилась за горло. Ничего, никаких ран! Растерев лицо ладонями, выдохнула от облегчения.