Следак - Николай Живцов (2021)

– Это что? – с подозрением спросил я.

– Обычное обезболивающее, – пояснил мне с соседнего сиденья врач, пожилой полноватый мужчина, смотревший на меня недовольно. – Приспустите штаны, молодой человек. Сколько нам еще ждать? – поторопил он меня.

– А таблеток у вас нет? – на всякий случай спросил я, но мои надежды не оправдались.

Сделав укол, эскулапы приступили к наложению повязки, и в это время к машине подошел Митрошин, закончив о чем-то договариваться с патрулем.

– Как ты? – спросил он, наблюдая, как меня обматывают бинтами.

– Переломов ребер, насколько я могу судить, нет. Нужен рентген, чтобы сказать точно, – ответил вместо меня врач. – На всякий случай соблюдайте постельный режим, никаких физических нагрузок. И вам необходима консультация врача-травматолога.

– Понятно. Спасибо, – отозвался я.

– Лучше бы с нами в больницу поехали, – проворчал врач.

– Я завтра в травмпункт схожу, там рентген сделаю. – Пришлось отказаться. Уедешь тут, когда такой расклад пошел.

Пока меня запинывали, Алина успела добежать до дома и рассказала обо всем отцу. Тот позвонил куда следует, и завертелось. На место преступления в рекордные сроки прибыла «скорая», следственно-оперативная группа, местный участковый и несколько машин патрульно-постовой службы. Вроде бы я даже видел кинолога с собакой, но утверждать не возьмусь, вполне возможно, я принял за него любопытного собачника.

Пока одни обследовали место преступления, а другие прочесывали округу, пытаясь разыскать по горячим следам преступников, мною занимались врачи «Скорой помощи».

Митрошин подошел, чтобы самолично выспросить у меня детали нападения. Разумеется, я ему обо всем подробно рассказал.

– Некий Лома навел на меня гопоту, – закончил я излагать обстоятельства дела.

– Что за Лома? – Заместитель прокурора был сух и деловит, лишь желваки выдавали бушующие в нем эмоции.

– Не знаю. Никогда о таком не слышал, – пожал я плечами и тут же сморщился от боли. – Скорее всего, обычный наводчик, – выдал я версию. Другой у меня пока не было.

– Не дергайтесь, молодой человек, – приструнил меня закончивший перевязку врач. В четыре руки они с медсестрой натянули мне поверх повязки водолазку и вылезли из машины. Догадались, что высокому чину из прокуратуры, о чем они явно узнали из разговоров отирающихся поблизости сотрудников милиции, есть что со мной обсудить.

Митрошин, не чинясь, залез в машину и уселся рядом со мной на кушетку.

– Со слов Алины выходит, что они хотели ее изнасиловать, – наклонившись к моему уху, тихо произнес он, голос его при этом дрогнул, а зубы скрипнули. – Это так?

– Борис Аркадьевич, дословно они сказали: «И девку оставляй. Мы ее поцелуем. По очереди».

Митрошин тихо зарычал, глаза его заволокло гневом, но это продолжалось лишь несколько секунд, выдохнув, он вновь взял себя в руки.

– Думаю, незачем мою дочь во всю эту грязь впутывать, – произнес он хриплым голосом и многозначительно на меня посмотрел.

– Да, мало ли что молодой девушке может со страху послышаться, – с готовностью подтвердил я. – Куртка им моя приглянулась, и все. А девушки вообще не было. Один я шел.

– Хорошо бы, если так, – вздохнул заместитель прокурора, но принял более расслабленную позу. – Вот только, боюсь, не получится скрыть ее участие.

– Извините, это все случилось по моей вине, – повинился я перед Митрошиным.

– Не говори глупости, – отмахнулся он от меня, сверкнув глазами. – Если бы не ты, даже думать не хочу, что бы они с ней сделали.

Мы помолчали.

– Попробую договориться, чтобы Алина не фигурировала в деле, – наконец произнес он. – Жаль, не мой район. – Митрошин опять вздохнул, тихо сквозь зубы выматерился, а затем, заметив что-то вдали, произнес: – Похоже, Болотов приехал.

– Кто это? – Я повернул шею, всем телом разворачиваться пока не рискнул.