Жизнь на двоих - Анна Шнайдер (2021)

– Я не стал бы отнимать ребенка у родной матери, – произнес Арен и замер, перестав дышать, потому что Ванесса вдруг сделала стремительный шаг вперед и прижалась к нему, обняв обеими руками и уткнувшись в грудь мокрым лицом.

– Прости, – прорыдала она, и Арен даже сквозь рубашку ощущал тепло ее слез. – Прости, пожалуйста!

Он молчал, не двигаясь, и постепенно рыдания Несс стихали. Однако она продолжала обнимать его и дрожать, пряча лицо у него на груди, будто не могла смотреть в глаза.

Арен поднял руку и коснулся пальцами подбородка Ванессы, заставляя ее приподнять голову.

– Подумай. Конечно, жизнь не будет прежней, но она все же будет.

Она всхлипнула:

– Не хочу. Зная о предательстве… Пожалуйста, Арен…

Он поморщился:

– С Тасси ты поговорить не хочешь?

– Нет. Мы с ней виделись, я все сказала. Не надо. Иначе мне… иначе я…

Император не стал переспрашивать, что это значит. Он прекрасно понимал – Ванесса боялась передумать.

– Закрой глаза, Несс.

Наверное, следовало позвать Анастасию – быть может, она отговорила бы мать. Хотя вряд ли. Аарон для Ванессы значил то же, что для императора значила София, а предательство собственного сердца невозможно вынести.

Он осторожно обхватил ладонью шею Несс и, на секунду коснувшись ее лба сухими губами, выпустил из себя пламя Геенны, превратив жену брата в горстку серого пепла.

Глава двадцать первая

Словно в каком-то дурном сне, София сходила в кадровую службу, получила документы об увольнении с прекрасными характеристиками, а после долго собирала вещи, хотя собирать-то было почти нечего – вещей у нее набралось немного. Но руки с трудом поднимались, ноги с трудом ходили, а глаза кололо и резало, и голова кружилась так, что София постоянно садилась на постель, тяжело дыша и пытаясь справиться с собой. Наверное, было бы легче заплакать, но глаза оставались сухими – слезы собирались где-то в горле, распирая грудь и вырываясь наружу тяжелым, сиплым дыханием.

Но когда огонь в камине ярко вспыхнул, взволнованно заискрившись, София вскочила с постели, неизвестно откуда взяв силы, и бросилась навстречу императору.

– Арен! – выдохнула она, прижавшись к нему. Сердце колотилось, как после долгого изнурительного бега. Неужели передумал?..

Она взглянула ему в лицо и охнула. Почерневшие, ничего не выражавшие глаза, поджатые до тонкой линии губы, резко очерченные скулы – восковая посмертная маска, а не лицо.

– Что-то случилось?.. Арен?

Он запустил ладони ей в волосы, распуская косу и молча вглядываясь в глаза.

– Нет, – ответил безжизненно, и София сразу поняла – врет. – Просто хотел проститься. Пока ты здесь, еще можно. Но как только уйдешь…

– Я могу не уходить.

– Нет, – повторил он, качнув головой, и, наклонившись, прижался лбом к ключице девушки. – Тебе лучше держаться от меня подальше.

– Да не лучше это! – воскликнула София, начиная целовать его, и вдруг замерла. – Арен… а почему я тебя не чувствую? Ты?..

– Закрылся.

Она понимала почему, но все равно было обидно.

– Я не смогу без тебя, – прошептала она с отчаянием. – Неужели ты не понимаешь…

– Софи, – Арен обхватил ладонями ее лицо и посмотрел в глаза, – ты сможешь все. Без меня, но ради меня. Я делаю это для того, чтобы ты жила, и прошу тебя продолжать жить. Только это, и больше ничего. Живи, мое счастье, и мне будет достаточно.

– Арен…

Он поцеловал ее, прервав новую попытку отговорить, с обреченной безысходностью лаская губы, в последний раз провел руками по спине, сжав талию, и отпустил.

Секунду он еще смотрел на нее жадно и отчаянно, а потом развернулся и запрыгнул в камин. София метнулась следом, не представляя, что собирается предпринять, но наткнулась на непроходимую стену.

Перенос был заблокирован.