– Эх, Ванек, Ванек, – нарочито печально вздохнул гость. – Погубишь себя раньше времени. Выкопаешь могилу собственными руками. Ну какой может быть коньяк в час дня? Начинать пить ни свет ни заря, вместо того чтобы поддерживать организм в тонусе. Разве это жизнь?

– А что делать? – изобразил невеселую гримасу банкир, вспотев от мысли, что «могила, вырытая собственными руками», может быть не красивой аллегорией, а реальным местом на кладбище.

– Жизнь напряженная. Постоянные стрессы, волнения, происки конкурентов…

– Вот видишь. И без того нагрузки запредельные, – посочувствовал Ферзь. – А ты организм алкоголем травишь. И наверняка не слышал о натуропатах.

– Не довелось. – На побледневшем лице хозяина кабинета от волнения проступили красные пятна.

Неизвестный термин звучал жутко зловеще.

– Не волнуйся, это дело поправимое. – Лицо гостя озарила светлая радость. – Я тебе литературку кое-какую принес. Здесь все подробно описано.

В качестве подтверждения Ферзь положил книгу на стол и, одобрительно похлопав обложку, мол, вот он, источник истинных знаний, открыл первую страницу и прочитал вслух: – «Натуропатами называют людей, предпочитающих естественное, натуральное питание. Тем самым они выражают протест против современной системы питания с преобладанием консервированных и рафинированных продуктов, с изобилием углеводистой, мясной, жирной и сладкой пищи. Одним из первых провозгласил необходимость отказа от такого стиля питания Поль Трэгг. Голос его прозвучал громко и был услышан во всем мире, в том числе и в нашей стране». Услышан! Понимаешь? Не только в Москве, во всей стране! Всей нашей необъятно прекрасной Родине.

– Понимаю, – кивнул несчастный хозяин, не понимающий ничего.

– «Лучшей иллюстрацией лекций, статей и книг Трэгга, – с выражением продолжил чтение Ферзь, – служил его образ жизни. В девяностолетнем возрасте он был силен, подвижен, гибок и вынослив, как юноша. Ежедневно совершал пятикилометровые пробежки, много плавал, ходил в горы, играл в теннис, прекрасно танцевал, совершал длительные пешеходные походы, занимался гантелями и гирями, увлекался серфингом. Его рабочий день продолжался двенадцать часов, он не знал болезней и усталости, всегда был полон оптимизма, бодрости и желания помочь людям». Ванек, скажи честно. Ты, кроме саун с проститутками, где-то бываешь? – Оторвавшись от книги, Ферзь с укоризной воззрился на тучного банкира. – Секции какие-нибудь спортивные посещаешь? Только не ври. Говори все как есть.

– Нет. – Вспотевший хозяин и не думал врать.

Маленькая ложь, как известно, рождает большое недоверие. А оно, в свою очередь, чревато рытьем могил. В лихие девяностые эту нехитрую мудрость усвоили все. Начиная с бездомных люмпенов и заканчивая олигархами.

– Вот видишь! Потом удивляешься, почему ни бодрости, ни оптимизма, ни желания помогать людям нет в твоем зашлакованном теле. Нехорошо все это. Ох как нехорошо!

– Людям отчасти помогаю, – сделал робкую попытку возразить Ванек. – Желание есть. Теннис, гантели и танцы в ближайших жизненных планах.

– Замечательно, – похвалил Ферзь. – Только этого мало. Понимаешь? Непростительно так относиться к собственному здоровью.

– Понимаю, – с трудом выдавил банкир, прямо сейчас не отказавшийся бы от двухсот граммов коньяка, а еще лучше – трехсот или пол-литра.

– Замечательно, что ты такой понятливый. – В отличие от насупившегося собеседника Ферзь излучал позитив. – Значит, поверишь мне на слово, что труд великого диетолога Поля Трэгга «Истинное чудо голодания» – рецепт успеха на все времена.

– Конечно, поверю. Константин Павлович.