Тихий вздох сорвался с губ мужчины, и он перестал себя сдерживать. Исходивший от него холод был всепроникающим, вымораживающим до костей, он ворвался в меня, уничтожая мысли, чувства, сковывая сердце. Но был принят моей силой, осел внутри меня, словно тонкая кромка льда на воде, и растворился. Я отступила от тяжело дышащего графа, на его бледных щеках заиграл румянец.

— Спасибо. — Роах стал более человечным, в северных голубых глазах впервые за долгое время можно было прочесть эмоции. — Я так за тебя волновался.

— Эта история закончена, — с присущей ему рассудительностью сказала я, и изо рта вырвался холодный ветер.

Рассмеявшись этой странной метаморфозе, вышла в полуденный зной, где меня поджидал Тавр, сидящий на чудовищной конструкции, поддерживаемой шестеркой высоких мужчин. Я забралась под сень шелкового балдахина и позволила принцу приобнять себя. Он мой жених, пусть я и думала сейчас об объятиях совсем другого человека.

ГЛАВА 8

Мое предложение забрать с собой нескольких прислужниц храма Кровавой богини было встречено с восторгом принца и тихим одобрением графа, напомнившего, что те из них, что желают сегодня же отправиться в путешествие вместе с нами, должны немедленно собрать вещи и сесть на корабль.

Таких оказалось две: Шара, та, что больше всех рвалась к приключениям, и Лилиан. Последняя ростом еще ниже меня, ее волосы были столь темными, что отдавали в синеву, почти черными были и глаза, а кожа, напротив, казалась высеченной из белого мрамора. Обе при виде меня рухнули на колени и протянули перед собой мечи, как символ того, что будут защищать меня до последнего вдоха. Остальные новоиспеченные телохранительницы должны были прибыть позже, после того как попрощаются с семьями.

Ану возвращался в столицу с нами, на его руке болтался металлический браслет, который отыскался в сокровищнице правителя. В сплаве использовался сок бощника. Браслет не оставлял ожога, но блокировал силу мага. Когда-то давно, до того, как магия начала утекать по каплям, это был распространенный способ наказания преступников. Сопровождала Ану его же стража. Парень позеленел, стоило ему ступить на борт, и я позлорадствовала, что младший халиф всю дорогу будет страдать от морской болезни.

— Мари! — воскликнул он, взобравшись на палубу корабля и заметив меня.

Я отвернулась. Пусть он и был не в себе, есть вещи, которые нельзя прощать, а попытка насильно взять в жены, не говоря уж о планировании массового убийства, как раз к ним относится. Не глядя на Ану, я рассматривала толпу, провожавшую гостей с Запада. Има, стоявшая в числе любимых жен в нескольких шагах позади халифа, сверкала из-под расшитого платка глазами, влажно блестевшими в свете солнца то ли от материнского горя, то ли от ненависти. Моя несостоявшаяся свекровь была из тех женщин, от которых хотелось держаться как можно дальше.

Теплые руки мягко легли на талию, запахло травами и медом. Тавр.

— Ты готова к тому, что в столице тебя встретят как полноправную правительницу?

Я повернулась к нему. Солнце играло в волосах принца, и они искрились всеми оттенками золотого.

— Что ты имеешь в виду?

— Слухи летят быстрее птиц, Мари. К моменту нашего приезда все будут знать, что ты маг воды, — ответил он с улыбкой, ласковой, нежной, словно разговаривал со строптивой лошадью.

Отвела взгляд и сосредоточилась на том, чтобы расслышать тихий плеск волн. Меня ждало первое морское путешествие.

— Если честно, мне это не нравится, — сообщила жениху.

Я так и продолжала чувствовать настороженность рядом с ним, хотя он не сделал мне ничего плохого. Может, слишком сильно врезались в память слова Аделины: «Никогда не отдавайте сердце красивому мужчине. Красавец любит только себя».

— Понимаю, ты хотела бы пожить в покое, Мари. Но мы — будущее империи, люди должны знать нас и знать, кто мы такие.

— Нет, это мы должны знать людей, — попыталась возразить.