– Ну вот заодно и проверишь, – сказал журналист и подтолкнул нерешительного капитана к кровати.

Исламов сначала очень робко сделал первые шаги в сторону своего начальника, а потом резко обернулся и крикнул:

– Стас, надо вызвать «Скорую», похоже он хотел отравиться таблетками.

– Что?!

– Пульс вроде прощупывается, но очень слабо, – уже усевшись на кровати и ощупывая шею, сказал капитан, а потом вытащил из его рук кусок бумаги и прочел – Похоже, он решил свести счеты с жизнью. Смотри, что он написал.

Риттер вызвав «Скорую», взял лист и вслух прочитал:

«В моей смерти прошу никого не винить! Я сам во всем виноват, это я ее убил! Жить так я больше не могу!» – после прочтения журналист обратился к Артуру: – А ты уверен, что это его почерк?

– Конечно! Я знаю почерк босса очень хорошо, – ответил Артур и стал кому-то звонить по телефону.

Когда приехали врачи и милиция, то решено было шумиху из этого всего не устраивать, потому что его персона в городе была значительной. Ответив на вопросы, Стас вышел на улицу, а Артур его догнал.

– Ты домой? – спросил Исламов.

– А куда еще! Дело запуталось еще больше: теперь не понятно, сам он решил уйти или ему помогли, является ли он тем «бородатым маньяком» или его просто подставили!

– В том, что он сам выпил огромную дозу снотворного, я почти уверен. Как ты думаешь, про какое убийство он написал в записке?

– Не знаю, но явно о какой-то девушки. Слушай, а кто сейчас возьмется за это расследование?

– Один следователь из прокуратуры, слава богу, не областники! Главное, запомни: что придерживаться нам надо той версии, что заскочили к боссу домой по делам, связанными с Андрюхой, в надежде застать его дома перед отъездом, дверь оказалась открытой. Мы вошли, ну и обнаружили…

– Да помню я.

Домой Стас пришел только под утро и, ничего не поев, сразу же лег, пытаясь уснуть. Журналист не спал сутки и сейчас почему-то у него это не получалось, в голове вертелись разные мысли по поводу убийцы и Бусыгина, и всего, что произошло за это время в городке. Глаза парень сомкнул, когда уже совсем рассвело, поэтому сон его был недолгим.

Держа чашку кофе в руках, Риттер думал за какую зацепку ухватиться теперь, и понимал, что без Исламова ему никуда, ведь только он владеет всей информацией, которая творится в отделении. Эта мысль его злила, так как репортер не хотел зависеть от какого-то туповатого опера, хотя сейчас у него не было выбора. Решив сначала навестить Таню и попытаться поговорить с ней. Стас принял душ, оделся и направился в сторону больницы. Настроение было паршивое, погода не радовала, а дилетантское расследование запуталось еще больше. Времени оставалось все меньше, журналист уже не был уверен, что доберется до разгадки в пределах своего маленького отпуска, от которого осталось совсем немного. Уже когда парень зашел в больницу и стал подниматься по лестнице, то столкнулся с Таней, которую под руку вела женщина лет тридцати с опухшими от слез глазами и собранными кое-как в хвостик обесцвеченными волосами.

– Привет, Танюш, – поздоровался Риттер – я к тебе, а ты куда собралась?

Калинина только посмотрела на Стаса, потом вопросительно на женщину, которая решила за Таню ответить:

– Вы, я так понимаю, Стас?

– Да, а вы, наверное, Маша? Жена Андрея?

– Совершенно верно. Таню я забираю к себе в деревню, ей небезопасно находиться в этом городе.

– Как? Ее уже выпустили из больницы? По ней видно, что она еще не отошла от этой ситуации, ей надо сейчас находиться под наблюдением врачей.

– Врачи сказали, что с ней все нормально, можно уже забирать домой.

– Танюш, – на этот раз Стас обратился к сестре своего армейского товарища, – ты можешь сейчас говорить? Скажи мне только, как он выглядел?

От этих слов Калинина заревела и уткнулась в плечо Маше, та грозно сверкнув глазами в сторону журналиста, прошипела: