Паранормы - Василий Головачев (2021)

– Уж очень это непростой ход, – сказал Ланин. – Дезу на Козодоева можно подкинуть намного более простым способом.

– Надо проанализировать.

– Анализируй, это твоя епархия, не люблю я таких выкрутасов, когда на абсолютно надёжного соратника падает тень подозрения.

– Подведём итоги, – сказал Сивков. – Олдениным займётся Жанна, проверит его память и перекодирует.

– Почему не Безоружный? – поинтересовался Хвощёв.

– Потому что у него будет другое задание, – отрезал Сивков. – Дадим ему шанс проявить себя и запрограммировать Рубинова. Через него выйдем на Альтерруса. А там появится возможность выйти на их главарей, окопавшихся в правительстве, в Думе и в Администрации президента.

– Мы же хотели навести Нестора на советника Долгого.

– После Альтерруса он займётся и советником.

– Э? – сказал Хвощёв неуверенно.

– А… – начал Ланин.

– Я бы хотел… – одновременно с ним заговорил Дубинин.

Все трое замолчали.

Сивков неожиданно рассмеялся.

Подчинённые посмотрели с недоумением.

– Послушали бы вы себя, – усмехнулся глава «Призрака». – Всего три буквы – а какой смысл! Только в русском языке можно из трёх букв составить предложение: Э, а я?

До собеседников дошло. По губам всех троих промелькнули улыбки.

– Да вы настоящий филолог, Владлен Тимофеевич, – сказал Ланин с уважением.

– Я и закончил филфак МГУ, – ответил Сивков равнодушно. – Правда, уже почти всё забыл.

– Но у вас образование официально – технологии разведки, – пробормотал Хвощёв.

– Одно другому не мешает. После МГУ я окончил и академию ФСБ. Могу и статью отредактировать, и операцию просчитать.

– Кстати, насчёт операции… как мы подкатим к Рубинову? Он нигде не появляется без свиты.

– Бог знает – что, а чёрт знает – как. – Сивков усмехнулся. – Будем советоваться с обоими. Всё, товарищи, за дело! Времени у нас – кот наплакал.

Командиры подразделений устремились к выходу.

Глава 22

Ну и кто тут «решала»?

У Стаса действительно ребро оказалось сломанным, и пришлось везти его сначала к врачам, так как сам он не мог сидеть за рулём, а потом к родителям.

Антонина Фёдоровна, конечно, разохалась, разбуженный старший Ревенко тоже разволновался, но Нестор успокоил всех придуманной легендой, что их сын поскользнулся на ступеньках подъезда, упал и ушиб грудную клетку. Стаса уложили на кровать, дали горячего морсу, и «ушибленный ступенькой» мгновенно уснул.

К себе Нестор добрался уже в шестом часу утра, усталый и недовольный. С одной стороны, не отреагировать на зов о помощи друга он не мог, с другой – понимал, что нарабатывает негативный след, который мог аукнуться в будущем.

Принял душ, напился чаю, лёг и неожиданно легко уснул. А проснулся от того, что ему снова приснился тот же сон: его схватили, связали, угрожали убить…

Глянув на часы: восемь с минутами, – он понял, что больше не уснёт, сделал зарядку, накормил кота и позавтракал, съев вчерашний греческий салат и зажарив омлет.

Звонить кому-либо (Жанне, кому же ещё) было рано, и молодой слипер принялся снова тренироваться во вселении в домашние предметы, заставляя их «видеть», «слышать» и «думать».

Увлёкся, получая странное удовольствие от «разделения личности»: часть его «Я» оставалась в теле, позволяя ему двигаться и выполнять мысленные команды, основной же «объём личности» пересаживался в вещь, и Нестор начинал жить «жизнью» стула, дивана или телевизора. К слову сказать, эта жизнь была намного насыщенней, нежели жизнь стула.

Однако долго заниматься «одушевлением» домашней утвари не удалось. В четверть десятого ему позвонил Дубинин и приказал явиться в офис.