Кровавая королева - Сьюзен Кинг

Болтая и смеясь, мы бежали вперед, не глядя по сторонам, и мой телохранитель Дугал остался далеко позади. Биток, за ангельским белокурым обликом которой скрывалась шаловливая озорница, предложила проверить, сколько времени потребуется ленивому и добродушному Дугалу, чтобы отыскать нас.

Но вместо телохранителя из-за гребня холма появились люди, и в руках они держали его голову.

Биток завизжала, Элла уронила корзину, а я словно окаменела от ужаса. Из-за нагромождения валунов появились еще двое, и тут мы бросились наутек, но нас быстро догнали и моих подруг отшвырнули в сторону. Один из нападавших, несмотря на мое сопротивление, поднял меня, другой подхватил за ноги, и они ринулись к вершине, волоча меня, как подвешенный и раскачивающийся гамак.

Там их ждали другие. И среди них не было ни одного знакомого мне лица. Один из них связал меня, закутал в грязное одеяло, кишащее блохами, и посадил на лошадь к какому-то молчаливому всаднику. Мы ехали почти целый день, после чего меня перенесли в повозку, и мы потряслись дальше, пока не добрались до ладьи, покачивавшейся на волнах. Когда меня вытащили из одеяла, уже сгустилась тьма, и я ощутила свежесть морского воздуха. Гребцы опустили в воду весла, но ко мне так никто и не обратился. Мои спутники в основном говорили на норвежском, а не по-гэльски, и обсуждали проблемы мореходства. Тогда я поняла, что это викинги, — ни один гэл не позволит себе обсуждать качество весел и судов во время плавания. Я надеялась, что норвеги навлекут на себя беду своими разговорами, и я смогу улизнуть, но мы благополучно достигли берега.

Будучи упрямой от природы, я отказалась идти самостоятельно, но это мало чем помогло мне. Один из них просто перекинул меня через плечо и понес. В течение всего этого времени со мной обращались вполне сносно, если не считать того, что я была испуганна. Потом мне дали черствую овсяную лепешку и несколько глотков эля из меха.

— Я — дочь мормаера, — сообщила им я. — И Боде Мак Кеннет, сын Дуфа, найдет и убьет вас. — При этих словах кто-то рассмеялся.

Затем мы вошли в большой зал, он был даже больше, чем зал моего отца в Абернете, хотя и не такой изысканный. Да и вообще все строение скорее походило на ферму, чем на крепость. В центре дымного, освещенного факелами зала был проложен полупровалившийся помост. На возвышении на скамьях сидели воины, которые ели и разговаривали. А вдоль стен, за пологами, располагались лежанки, на которых мужчины и женщины занимались тем, чем у нас принято заниматься в уединении. Если не считать нескольких любопытных взглядов, на меня никто не обратил внимания, и похитители отвели меня в дальний угол зала.

Мне связали руки и ноги веревками и бросили на узкую лежанку за красным пологом. Свет факелов, проникавший сквозь материю, окрашивал все в красный цвет, одновременно разжигая мою ярость. Моя лежанка находилась в нише, соседствовавшей с хлевом, поэтому то и дело до меня доносилось мычание коров и блеяние коз. Кроме того, сквозь щели в стене оттуда сочилась вонь. В отцовской крепости всегда было чисто. Мы не жили под одним кровом со скотом. Жилой дом располагался на вершине холма, а хлев, конюшни и помещение для охотничьих соколов и ястребов находились в отдалении.

Через некоторое время полог отъехал в сторону, и старуха, бормочущая что-то по-норвежски, поднесла к моим губам деревянную чашу. Я с жадностью выпила пенистый темный эль, и она снова оставила меня в одиночестве.

Я кричала и молотила по стене и пологу связанными руками и ногами, но никто не пришел ко мне на помощь. И тогда я произнесла заговор, призывая ангела-хранителя: Mhiceil nam buadh,bi fein mi ro chul! — Архангел Михаил, приди ко мне на помощь! После чего свернулась клубочком и заснула и проспала до тех пор, пока ко мне снова не зашла старуха.