– Падай! – рявкнула она, и Тим рухнул ничком, как подстреленный.

Над его головой что-то мелькнуло, простучала короткая очередь. На этот раз он успел рассмотреть зверя. Здоровущая светло-коричневая кошка. Кугуар. В районе Парка они тоже водились, но этот был очень большим. Едва ли не вдвое крупнее тех, что видел Книжник на севере. Тим не понял, попала в кугуара Сибилла или нет, и обернуться не успел, как за его спиной заорал Бегун. Не от страха – свирепо заорал, словно хотел испугать кого-то. Удалось ли ему устрашить пуму, осталось тайной, но от этого вопля у Книжника едва не оборвалось что-то внутри. Под ухом еще раз грохнуло. Одиночный! Еще один.

Книжник попытался было встать, но снова рухнул – на этот раз от тяжелого удара в спину. Его шею и затылок обдало горячим смрадом звериного дыхания, над ухом раздался рык, от которого Тим невольно завизжал, как попавший в зубы хищнику рэббит.

Плечо обожгло болью. Книжник забился, задергался, стараясь выбраться из-под навалившейся на спину тяжести, наугад ударил локтем назад и попал во что-то живое, но твердое, будто стена, только без толку: невидимый зверь продолжал драть ему спину, и если бы не бронежилет, то уже добрался бы до легких. Книжник рванулся в сторону, ближе к ограждению, и с ужасом почувствовал, как изъеденные ржавчиной «кружева» поддаются под его весом. Металл лопнул, разошелся в стороны, и Тим провалился сквозь пол, но не один, а с зубастым наездником на спине. Пальцы схватили пустоту, Книжник заорал… А кто бы тут не заорал, падая вниз головой с высоты двадцати с лишним футов?

Свободное падение оказалось коротким. Тим в полете развернулся спиной вперед и тяжело рухнул на нижнюю палубу. Он бы убился наверняка, но кугуар, вцепившийся ему в спину, не хотел отпускать добычу и потому сыграл роль подушки. Удар был настолько сильный, что из Книжника выбило дыхание, а то, что не треснул позвоночник, можно было считать истинным чудом.

Веса Тима хватило на то, чтобы оглушить пуму, но она была жива, и ее когти по-прежнему впивались в крепкую ткань чехла броника. Книжник попытался встать, но ему не удалось даже приподняться. Он с трудом отодрал липучки, заерзал, словно опрокинутый на спину жук, выбираясь из жилета, и вскочил на ноги. Потерявшая ориентацию пума все еще впивалась в броник когтями. Книжник вытащил из кобуры пистолет, в котором оставалось всего два патрона (их Тим берег на всякий случай для себя), и шагнул к дикой кошке, собираясь вышибить ей мозги.

И в этот момент пума прыгнула. Книжник плохо представлял себе, насколько она сильна и стремительна, но смог оценить ее мощь на собственной шкуре в тот момент, когда полетел, словно лист, подхваченный ураганным ветром.

Прямо перед ним была оскаленная пасть с мощными клыками, а несло из этой пасти так, что можно было умереть от одного запаха. Пума не прокусила ему лицо только потому, что он инстинктивно закрылся локтем и ей не хватило нескольких дюймов. Страх смерти делает даже неуклюжего чела ловким и способствует хорошей скорости реакции на опасность.

Еще не ударившись о палубу, Тим сунул руку с пистолетом между оскаленных зубов, так, что ствол уперся зверю в небо, и выстрелил.

Раз, два…

Мощные челюсти вцепились было в руку Книжника, намереваясь перемолоть кости предплечья на муку, но пули пробили мозг зверя, превратив содержимое черепной коробки в желе. Череп хищника лопнул, зубы разжались… По телу громадной кошки волной прокатилась судорога.

Книжник лежал, придавленный к металлу телом мертвого кугуара. Из приоткрытой пасти зверя ему за воротник лилась вонючая теплая слюна и горячая кровь. Казалось, что мертвая кошка весила тысячу фунтов, во всяком случае сбросить ее с груди у Тима получилось не с первого раза.

Он выполз из-под кугуара, и большая лобастая голова хищника глухо ударилась о железо. Книжник посмотрел наверх, разыскивая глазами дыру в палубе, оценил высоту, с которой упал, и понял, что пума сослужила ему хорошую службу.