Дружба — это хорошо, но ведь Вы себя от своей компании вообще не отделяете. У меня сложилось такое впечатление, что главное в Вашем образе «Я» можно так охарактеризовать: «Я — член моей компании».

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Васюта. — Не думал об этом.

— А Вы подумайте, подумайте. Очень полезно. Иначе зачем все наши эксперименты?

— Ладно, — пообещал Васюта. — Подумаю. Я теперь все понял.

— Как — все?

— Ну конечно. Я понял, что движущая сила поступков человека — это его образ «Я». В разных ситуациях он проявляется в разных поступках. Для того чтобы понять, какой у человека образ «Я", надо анализировать его поступки в различных ситуациях. И тогда можно прогнозировать его поведение знать, как он поведет себя в других ситуациях. Все очень просто. Спасибо большое. Я пошел.

— Ну, знаете, — Василий Федорович развел руками. — Мы только начали, а он уже все понял и пошел.

— То есть как — только начали? Разве еще не все?

— Видите ли, — помолчав, начал Василий Федорович, — образ «Я» — действительно важная движущая сила человеческого поведения. Но не единственная. Его действительно важно знать, для того чтобы понимать человека — но не всегда достаточно. Есть и другие весьма важные вещи, которые очень невредно бы знать тому, кто хочет понимать человека. А особенно, — тут Василй Федорович хитро подмигнул — тому, кто хочет понять себя.

— Правда? — При вставший было Васюта снова опустился в кресло. — Ну я же не знал. Тогда я остаюсь.

— В таком случае, ~ сказал Василий Федорович, — продолжим.

Глава 3. Блуждающие огни

Итак, продолжим, — сказал Василий Федорович.

— Угу, — согласился Васюта и приготовился к тому, что Василий Федорович опять достанет свой шарик. Василий Федорович встал напротив Васюты, но в руках у него ничего не было. Он постоял, словно собираясь с мыслями, и торжественно сказал:

— А теперь — Формула Покоя. Повторяйте за мной, юноша — но мысленно, про себя.

Тут он прикрыл глаза, с минуту помолчал и заговорил мягким, глубоким голосом:

— Я — покой…

— Я — покой, — мысленно повторил Васюта.

— Я окружен покоем…

— Я окружен покоем…

— Покой меня укрывает…

— Покой меня укрывает, — следовал за ним Васюта. Тепло и спокойно ему стало. Зеленоватый туман слоями поплыл по комнате, и словно где-то вдалеке море шумит — накатывается на берег, волна за волной…

— Покой меня поддерживает, — продолжал Василий Федорович.

— Покой меня поддерживает…

Туман сгустился, заполнил всю комнату. Веки потяжелели, глаза сами собой стали закрываться. — Покой во мне…

— Покой во мне…

Чувствует Васюта, что не только комнату, но и его самого заполняет зеленоватый туман. А море все набегает на берег, набегает… И вдруг пахнуло морем, травой и еще чем-то — медом, что ли…

— Этот покой — мой… — Этот покой — мой… — Все хорошо.

— Все хорошо…

И правда, хорошо, легко, спокойно стало Васюте. Туман совсем сгустился, Василия Федоровича почти не разглядеть. Он над своим столом наклонился, что-то разглядывает, звенит чем-то… Да нет, это же бабушка наклонилась над плитой. Блины, наверное, печет. И вполголоса напевает — свою любимую: «Там вдали… за рекой… до-го-ра-ли… Ог…ни… Огни…»

— Огни! Огни!