Отодвигая границы - МакГэрри Кэти

Глубоко вдохнув, чтобы успокоить волнение, сжимающее мой желудок, я повернулась к нему лицом. Я и так питала отвращение к конфликтам. Конфликты с отцом я просто ненавидела.

— Почему ты не рассказывал мне, что я выиграла Губернаторский кубок?

— Что, прости? — Теперь всякое беспокойство покинуло его тон.

К моему волнению присоединилась нотка боли. Почему, ко всему прочему, он забрал у меня и рисование?

— Я так хотела выиграть. Ты мог рассказать мне хотя бы об этом.

Миссис Колинз насторожено разглядывала меня и держала руки на коленях. Я ожидала, что она вскочит с места и начнёт защищатся, но она оставалась раздражающе спокойной. Эшли положила руку на ладонь отца.

— Оуэн? — Мне показалось, или в её голубых глазах мелькнула вина?

Пугая меня до чёртиков, его лицо приобрело непривычный серый оттенок.

— Ты помнишь? — Его глаза округлились, придавая папе потерянный и необычайно грустный вид.

Я думала, он хотел, чтобы я вспомнила. Мой лоб сморщился в недоумении. Разве не в этом весь смысл терапии?

Серый сменился красным, когда он повернулся к миссис Колинз.

— Это неприемлемо. Мы виделись с двумя психотерапевтами и получали три разные оценки её психологического состояния. Каждый из них имел своё мнение на счёт того, как с ней поступить, но после её нервного расстройства каждый из них сказал нам оставить тот день в покое. Я знал, когда вы попросили положить в эту комнату ленту, что мы должны были отказаться от этой программы. Как вы могли заставить её вспомнить?

— Я никого не заставляла, мистер Эмерсон. Я просто клала ленту на стол во время её терапии. Это называется десенсибилизация. Её разум решил, что эти воспоминания безопасны, потому она их вспомнила.

Встав со стула, отец пробежался рукой по волосам.

— Боже, Эхо. Почему ты не сказала раньше? Ты должна понять…

— Мистер Эмерсон, остановитесь! — Миссис Колинз пыталась сохранить спокойный голос, но я услышала лёгкое повышение тона. — Она вспомнила лишь о ленте. И только.

Грудь отца быстро вздымалась и опускалась. Затем, будто чтобы доказать, что невозможное возможно, он придвинул меня к себе и обнял. Одна из его рук прижала мою спину. Другая — голову. Я замерла.

Объятия были тёплыми. Я чувствовала себя в безопасности. Как когда я была ребёнком, и моя мама закатывала истерику, а я пугалась. Воспоминания о моей маме с округлёнными глазами, что-то бессвязно кричащей, и спутанными рыжими волосами, вылезающими из хвостика, заполнили мою голову. Я бежала к отцу, и он прижимал меня к себе… как сейчас. Он защищал меня, держал в безопасности.

Я слушала его сердцебиение и чуть не позволила себе обнять его в ответ. Каблуки цокнули по полу, когда Эшли заёрзала.

Невероятная боль впилась мне в сердце, и я оттолкнула его.

— Ты выбрал её.

Папа протянул ко мне руку, его рот приоткрылся.

— Что?

— Ты выбрал Эшли. Она прокралась в наш дом и разрушила нашу семью. Ты выбрал её, не нас.

— Эхо, нет. Всё было не так. — Мольбы Эшли были жалкими и ненастоящими. — Я любила тебя, а затем влюбилась в твоего отца. Брак твоих родителей распался задолго до развода.

Моя нога застучала по полу. Лгунья. Она была лгуньей.

— Да, из-за тебя.

— Мы уходим домой. Это семейный вопрос. — Отец потянулся за курткой, и Эшли встала. — Миссис Колинз, я ценю желание штата записать Эхо в вашу программу, но я считаю, что моей семье следует записаться на личное консультирование к кому-то другому.

Я запаниковала. Ной ждал на парковке своей очереди, чтобы дать начало нашему плану. Пока я ужасно лажала. Отцу нужно остаться, пока я не преуспею в своей цели. В теории, в этой комнате находился один мой союзник.

— Миссис Колинз?

Она кивнула.

— Мистер и миссис Эмерсон, при всём уважении, это именно тот вопрос, который должен обсуждаться здесь.

Отец протянул Эшли её пальто.