– Не поверишь, у нас была та же реакция, когда выяснилось, что трех своих лучших бойцов Вихо приставил охранять никому не известную человеческую девчонку, – усмехнулся Кел.

И направился, видимо, на кухню, выдав мне:

– Иди наверх, бросай рюкзак и спускайся, кормить буду.

Я снова осталась одна.

Постояла. Подумала. Поняла, что в очередной раз вопросов оказалось куда больше, чем ответов, и пошла наверх, выбирать себе спальное место. Выбрала поближе к лестнице, то есть первую спальню с краю. Интерьер даже толком не рассматривала, сразу бросила вещи на кровать и отправилась в душ.

Минут через десять, встряхивая влажными волосами, спустилась вниз, на ходу прислушиваясь к умопомрачительному аромату чего-то жареного, и так, практически исключительно по запаху, и обнаружила кухню.

А там танцевал Кел.

Ну не совсем, чтобы танцевал, но двигался он, пританцовывая, и стругал салат. А на плите жарилось что-то с мясом, на столе уже были готовые тосты и омлет, из скрытых колонок звучала какая-то мелодия с индейскими нотками, и… и я стояла и смотрела на Кела. Засмотрелась, если честно. Оборотень полурасстегнул рубашку, собрал волосы в хвост на затылке и босиком в темно-синих джинсах крутился по кухне, одновременно и салат готовя, и раскладывая по местам баночки со специями, маслами, салатными заправками, которые принес из лавки. И двигался он так плавно, четко, местами резко и молниеносно, с грацией хищника и в то же время как-то до крайности по-домашнему выглядел босиком и в полурастегнутой клетчатой рубашке, которая открывала очень мускулистую грудь, и…

Тут заработал кондиционер, окатив меня со спины холодом.

Кел вздрогнул всем телом, стремительно развернулся ко мне, прикрыв глаза, втянул носом воздух и выдохнул:

– Ты невероятно пахнешь.

Открыл глаза, смерил меня взглядом, сглотнул и хрипло добавил:

– Выглядишь так же. Как куколка.

– Качина, – проговорила я, скрывая внутреннее содрогание при этом слове.

– Знаешь наш язык? – удивился Кел.

– Частично. – Я прошла в кухню, откидывая назад влажные волосы.

Черные. Темнее, чем даже у Вихо, а он, как сам говорил, был единственным черным волком в стае, меня же оборотень называл редкостью – черные волосы и ярко-голубые глаза у волчиц встречались редко. Тот факт, что я не волчица, а человек, Вихо привычно забывал в наших с ним… пусть будет отношениях.

Кел проследил за каждым моим движением с отчетливо голодным видом, и я, не сдержавшись, заметила:

– Слушай, сомневаюсь, что у такого парня, как ты, имеется недостаток в женском внимании, так что прекрати смущать меня.

Усмехнувшись, Кел произнес:

– Ты очень привлекательная. Точно качина. Такая белая кожа, черные волосы, совершенно удивительные глаза цвета чистого летнего неба. И да – ты для меня редкость, среди наших девушек практически нет брюнеток.

Оставив неприятную для меня тему, я поинтересовалась:

– А что значит твое имя?

– Кел?

Я кивнула.

– Воробей, – улыбнулся оборотень. – Я быстрый и неприметный, как воробей.

Никогда бы не подумала, что его имя имеет такое значение. Особенно если учесть ширину его плеч и выделяющуюся мускулатуру. Воробей… ну надо же, очень неожиданно.

Сев за стол и поглаживая пальцем мраморную столешницу, поинтересовалась:

– А Роутег?

– Огонь.

В сковородке что-то угрожающе зашкварчало, и Кел с невероятной скоростью метнулся туда, чтобы тарелку с омлетом, стоящую передо мной, вскоре украсило что-то вроде бекона, но в перемолотом виде.

– Можно приступать к обеду, – пододвигая мне вилку и нож, сообщил оборотень и принялся накладывать это подобие бекона и себе.

Потом на стол был поставлен салат, заправки и кетчуп. Для меня Кел налил стакан апельсинового сока, себе воды, и мы начали есть.

– Омлет великолепен, – отдала я должное искусству повара, – мясо оригинальное, но тоже очень даже ничего.