Побег - Кобылянский Павел Юлианович

Но и цена… четыре нуля, для серебра, однако. Я за последние сутки волей неволей, ну и стараниями своего зама, примерно в ценах начал ориентироваться и понимал, что цена непомерная. Но вот свербило что-то, кажется я знал, кому стоит его надеть на палец. Только не любят там драконов, во всех видах не любят. И цена… Я мысленно начал прикидывать, сколько денег у нас осталось. Вроде как в ювелирных мы не так много и оставили. А плевать, я привык доверять своему шестому чувству, а вот оно как раз мне кричало в оба уха, что это колечко надо взять с собой.

– Девушка, я возьму, – сказал я, вытаскивая из кармана пачку купюр.

– Да конечно, – продавщица обрадовано засуетилась, отпирая витрину. Она что, процент с этого мастера получает? – Вам размер подойдет? Мы можем попросить автора подогнать, просто отдавать такую работу другому ювелиру…

– Насчет размера не знаю, но я уезжаю сегодня. Просто упакуйте, ну… как там положено…

– Командир, мы не опаздываем? – поторопил меня уже стоявший в дверях Стингер, демонстративно поглядывающий на часы. Я только отмахнулся. Тем временем продавщица начала пихать колечко в небольшую коробочку какого-то тошнотворного плюшево-розового цвета. Украшение туда не лезло…

– Девушка, а что-нибудь черного или темно-синего цвета у вас найдется, – рассчитываясь и краем глаза поглядывая на ее мучения вопросил я. – Ну зеленого, на худой конец, только не розового…

Продавщица посмотрела на меня оскорблено, как будто я что-то пошлое сказал, коробочку синюю, правда не темно– а ярко-, под прилавком нашла и приглянувшийся мне сувенир в нее запихала. Потом началось, коробочку в бумажку, бумажку в пакетик… И все это неторопливо и с достоинством, йомть… Прямо смерть Кащеева какая-то.

И чего я за это кольцо зацепился, вот в чем вопрос. Сам никогда украшений терпеть не мог, если только как вложение капитала, да и там выбирал исходя из того, чтобы весу побольше было. Покупал бы золото и в слитках, но очень не хотелось демонстрировать государству, в чем именно я храню деньги. И конечно же не носил сам, на работе – оно и так понятно, мы даже личные жетоны – смертники не носили, но и в мирной жизни тоже. Так что ни хрена я в этом не понимал, да и не интересовался особо. На фига? А вот тут приспичило, причем необъяснимо. Ну ладно, авось наше министерство не обеднеет с этой суммы. Тем более, что я за нее не расписывался…

На место приехали почти вовремя, без десяти час. Забрались поглубже во дворы, запарковали машины в сугробах и начали ждать. Самое любимое времяпрепровождение, е-мое. Рации на прием, Стингера на сканер, полковника – на разведку. А то он у нас единственный специалист по подобной работе, хотя и сам постоянно твердит, что все уже забыл. Но мы то и изначально не знали. Оля тоже порывалась пробежаться по окрестностям. Ну понятно, молодая еще, глупая, не выучила старые солдатские заповеди, что инициатива наказуема и добровольцы дохнут первыми. В общем, еле уговорили, а точнее заставили, сидеть в машине.

Рации хранили загадочное молчание, разбавляемое лишь потрескиванием помех. Оно и понятно, вряд ли ребята из обеспечения сдали нам свои рабочие частоты, скорее одну из запасных. Хотя стоп, не, вряд ли она знает, она ж простой топтун, да еще и стажер. Но за спрос не бьют.

– Оля, а ты случайно ваши рабочие частоты на рациях не помнишь? – осторожно спросил я. Девушка, зябко кутавшаяся в кусок брезента, ну не было у нас больше ничего, на заднем сидении, робко помотала головой и тут же сморщилась и позеленела от подступившей тошноты.

– Нет, откуда, – ответила она, наконец справившись со своим организмом. – Дали рацию, на первой кнопке – рабочая частота, на следующих четырех – запасные. Если хотите – возьмите посмотреть, может получится.