Магия огня, которую практиковали лишь некоторые из отступников, вспыхнула черным пламенем и разошлась световым кольцом по помещению, чтобы затем искрящимся пологом отделить нас видимо от всех во дворце.

— Ат-санээн! — прозвучало второе заклинание.

И по нам с Инаром прошлось поземкой мало знакомое мне заклинание. Хотя язык я определила — язык вечных. Даже корень слова был более-менее знаком «санээ» — стоять, замереть, не двигаться. «Ат» — возможно повеление, я не могу сказать точно. Но в любом случае на меня не подействовало — я ощутила как нагрелось кольцо ректора на моей правой руке, как отозвалось холодом кольцо Норта, и поняла что артефакты превосходно блокировали заклинание. Правда я не пошевелилась, причем исключительно от удивления, потому как смотрела эта женщина исключительно на меня, и взгляд ее выражал нечто среднее между желанием прибить, и желанием заставить долго мучиться.

— Сокровище Некроса! — с ненавистью выговорила она приятным, мелодичным голосом.

А затем издевательски обратилась к Инару:

— Благодарю, малыш, ты появился как раз вовремя, чтобы сделать всю грязную работу за меня. А теперь слушай внимательно мой приказ — убей ее. Сейчас!

В ее голосе прозвучала непоколебимая уверенность, что он немедля последует велению. Лично я в этом сильно сомневалась, так как приказ полностью противоречил произнесенному ею ранее заклинанию.

Я повернула голову, посмотрела на Инара и мой взгляд стал до крайности удивленным — парень вовсе не был парализован. Боевой маг ответил мне столь же удивленным взглядом, и поинтересовался:

— Как?

— Артефакты, — просто ответила ему. — А ты?

— Демон, — спокойно пояснил он.

Естественно я ни на миг не поверила. Но парню мое верие или неверие было неинтересно, он повернулся к женщине и мрачно подытожил:

— Тоже из отступников.

— Из вечных! — нервно поправила она. — И что значит — «тоже»?!

А у меня неожиданно мозаика сложилась. Слова Гобби, обрывки информации от парней и самого ректора, знания о способностях отступников возвращаться к жизни, сохраняя разум, личность, воспоминания, и собственно ее ненависть, побудили меня спросить:

— Кеалир дас Эмоа?

Женщина вздрогнула так, словно я огрела ее плетью. Взгляд ее сосредоточился на мне, лицо исказилось, из перекошенного рта вырвался какой-то гортанный хрип…

И тут дверь распахнулась.

На пороге, тяжело дыша и ухватившись за дверной косяк, стоял Ташши, который взглянул на меня и облегченно выдохнул:

— Ты в порядке, слава небу.

— Ну я лично да, а вот Гобби нужно спасать, — созналась его высочеству.

Ташши сдул с лица упавшую челку, выпрямился, глянул на Инара, мгновенно сузившимися от злости глазами, безразлично на женщину, к которой кажется совершенно не испытывал уважения, затем спросил у меня:

— Где он?

— Его увел министр Рханэ, — честно говоря, я в этот момент подумала, что вообще нужно было сбежать нам с Гоби по дороге, хотя бы важные документы бы спасли.

Ташши задумался, словно делал выбор между перебегать дяде дорогу или не перебегать, нахмурился, явно смирившись с предстоящими неприятностями, и сказал:

— Ладно, есть одна идея.

Я просияла счастливой улыбкой, Ташши подмигнув мне, перешел к остальным:

— Леди Исента, что вы здесь делаете?

Женщина, с момента появления его высочества, опустила глазки долу, а едва он к ней обратился, склонилась в реверансе так, что ее декольте смутило даже меня, и проворковала:

— Надеялась встретить вас, мой принц, — и подняла на него преданный взгляд.

Но тут уж честно говоря не выдержала я, миновав комнату, подошла к Ташши и спросила прямо:

— Это кто?

Некромант, протянув руку, снял с моих волос запыленную паутинку, присутствие которой на мне его явно удивило, но как воспитанный аристократ, вместо того чтобы задать прямой вопрос, сообщил: