Перевоспитать охламона - Кофф Натализа

-Оху… -начал Вася, но осекся, - Угу. Но бухнуть нужно.

-Я принесу! – спохватилась Груня и подскочила на ноги.

-Сиди уже, - выдохнул, морщась, парень, и дернул девчонку за талию обратно, усадив рядом с собой.

Пронзительно свистнув, Вася откинулся на спинку дивана. Тут же в дверях кабинета показалась испуганная моська Сашки-бармена.

-Водяры припри, - скомандовал Василий, приоткрывая глаза.

Спустя пару минут, на столике перед шефом появился запотевший графин с водкой, рюмка и мясная нарезка.

-А может, скорую? – предложил Сашка.

-Я рану промыла, кровь не идет, - улыбнулась Груня Сане, - Зашить смогу. Но врачу, конечно, показать можно.

-А может ты свалишь уже, гений, мля! – рыкнул Василий, и Сашка быстренько слинял из кабинета.

Груня методично обрабатывала рану, а Бася залпом осушил три полные рюмки водки. Закусил, и накатил еще одну.

Тепло разливалось по всему телу, и Василий Павлович, в крови которого теперь вместе с адреналином после драки гулял и алкоголь, крепко задумался над происходящим.

Девчонка сшивала ровные края раны, закусив губу от усердия, а Васька смотрел на ее лицо. Оказывается, у нее полноватые губы и чуть вздернутый носик. Аккуратный такой, с россыпью веснушек. И длинные ресницы, темно бронзовые. И глаза зеленые с серыми крапинками. А на щеке появляется ямочка, когда девчонка улыбается. А улыбается она часто, всем и каждому.

Скрипнув зубами, Барычинский откинулся на диван и прикрыл глаза. Смертельно хотелось курить. Он даже свободную руку сжал в кулак от этого желания.

–Долго еще? – недовольно промычал Бася, - Курить хочу, пи… Сильно то есть.

-Вы уже большой мальчик, потЕрпите, - заметила Груня, не отрываясь от своего занятия, - А вообще, бросали бы Вы эту вредную привычку.

-Я курить начал раньше, чем ходить, - недовольно фыркнул парень, - Так что, не учи козла капусту жевать.

-Это Вы козел-то? – хмыкнула Груня, пуская в глаза задорный огонек.

-Не умничай, пигалица, - проворчал Бася, вздыхая.

Сквозь запах алкоголя, крови и медикаментов, до носа Василия донесся тонкий аромат женских духов. Не резкий, а такой, словно запах весны. Он даже глубже втянул воздух носом. Да, определенно, весна. А ведь осень на дворе, а тут весна.

Была бы рука свободной, Барычинский покрутил бы у виска, сообщая самому себе, что крыша уже отчалила от хозяина. А так пришлось сидеть и дышать запахом весны.

Когда Васька уже был готов придвинуться ближе и поинтересоваться, чем это пигалица духариться, как на пороге кабинета появился Барычинский-старший.

-О, так она тебя все-таки огрела? За дело хоть? Аль так раскрутиться успел? – весело поинтересовался отец, глядя хитрым прищуром на сына и Груню, сидящих на диване.

-Ха-ха, батя, - оскалился сын, - Пипец, как смешно. Доложили же уже, поэтому и явился в свой выходной.

-Стоит сейчас сказать, что я предупреждал на счет Лёвчика? – произнес Пал Палыч, подходя ближе, - Когда уже вопрос с ним решишь?

-Да на днях, - поморщился Барин-младший, -Все, пигалица, завязывай. Заживет, как на собаке.

-То козел, то собака, - пробормотала Груня, складывая медикаменты обратно, - И Вам бы, Василий Павлович, поберечься первое время, чтобы шов не разошелся.

Васька промолчал, хмуро глядя на отца. Руку свою поднял с колен девчонки и взглянул на ровную белоснежную повязку. С бантиком. Веселым таким и аккуратным. Даже как-то смешно стало, сделала из него тут девицу с ранением. Нет, определенно, пусть бантик этот перевяжет.

Но высказать своего замечания Барычинский не успел. На его глазах Груня, поднявшись с дивана и спрятав чемоданчик обратно в шкаф, пошатнулась у самой двери, попыталась ухватиться рукой за стену, но не вышло. И девчонка с тихим протяжным выдохом осела на пол. А потом и упала спиной на ковер, прямо к ногам опешившего Баси.

-Какого ху…хера?! – взревел Василий, подрываясь с места.