Сказка о самоубийстве - Полярный Александр (2018)

Радостно наблюдать за любимым человеком, когда он спит: сразу появляется чувство заботы.

Укрываешь его теплым одеялом, целуешь в лоб, чтоб спалось слаще, стараешься вести себя как

можно тише. Я не заметила, как уснула рядом.

Хотя кто замечает, когда он засыпает, верно?

Всю следующую неделю я буквально провела

у нашей кровати. Сойер заболел: красное горло, кашель, температура под 39. Я лечила его, заботилась, а он по-детски смущался… Мужчины любят, когда о них заботятся, но Сойер был

очень стеснительным.

36

День 17

Каково это быть Романтиком с большой бук-вы?

Я получаю кайф от того, как она быстро говорит, когда нервничает, от аромата ее духов, который переходит в мой запах. Зои прекрасна «по

умолчанию». Она очень внимательно слуша-ет все, что я ей рассказываю, хотя многие темы

для разговоров пытаюсь обойти. Например: «А

где твоя семья сейчас?», «А много ли друзей?».

У меня огромный список этих «не было и нет», так что иногда я просто делал вид, что не слышу

вопроса.

А еще я боюсь, БОЮСЬ!, что она увидит во мне

кучу этих недостатков. Я знал, что когда-нибудь

расскажу обо всем, но не сейчас. Не хочу отпуги-вать ее, не хочу, чтобы она испытывала ко мне

жалость, которая мне не нужна. Точно не сейчас, точно.

Поздняя осень под медленный вальс опав-ших листьев. Она повторяет, как важно тепло

одеваться в такую погоду. Пара чашек чая в бли-жайшей кофейне на углу и прогулка за руки до

позднего вечера…

37

День 25

Помню тот день, когда она впервые уехала от

меня к себе домой.

Весь день я не знал, чем себя занять. Зои пообещала, что вернется вечером, но я боялся, что

она передумает и не вернется…

Я решил разобрать чердак, который за один-надцать лет моей жизни в этом доме ни разу не

убирался, а ведь там была целая гора всякого

барахла. Поднялся по старой, немного скрипу-чей лестнице, отворил дверь ключом, который

всегда был вставлен в замочную скважину и зашел в довольно темное помещение. Посередине

комнаты стоял письменный стол, кругом раз-бросаны исписанные непонятным почерком ли-сты бумаги. На столе стояла старая клетка для

птицы, под столом – небольшой сундук, а рядом – два запечатанных ящика и картина жен-щины в плаще. Я подошел к столу, взял в руки

тетрадь, покрытую толстым слоем пыли, открыл

ее и пробежал глазами по первым строкам: «Посвящается Пирату, Марте, Кнопе, Вильмонту и

Патриции – тем, кто не покидал мое сердце ни

на минуту». Я читал дальше: «Если вы готовы

прочитать или даже послушать увлекательные и

поистине загадочные истории, то отбросьте все

свои дела, сядьте куда-нибудь в укромный уго-лок, где вас не будут отвлекать, и я поведу вас

38

намного дальше, чем вы можете себе сейчас

представить».

Как-то раз я стал случайным свидетелем одной

ссоры в магазине сладостей с запоминающимся

названием, которое я, к сожалению, забыл… Кажется, это был магазин «Карла Флоера» на про-спекте Ледоколов.

Бедная, но на вид опрятная семья стояла в

очереди у прилавка. Самый младший, паренек

лет семи, упрашивал маму купить ему взрывных

леденцов. Кажется, он получил отказ уже раз десять и теперь плакал.

Дети всегда так делают, по крайней мере –

упрямые. Или только невоспитанные? Я довольно плохо разбираюсь в детях, да мне это особенно и не нужно.

На минуту я задумался. Если бы я стал откры-вать подобную лавку в бедном квартале этого

города, учитывал бы я факт доплаты продавцу

за выслушивание детского плача, ведь он самый

частый гость у прилавков со сладостями? Наверное, нет. В этом я тоже плохо разбираюсь, но и

это мне не нужно…