Осмотр холодильных хранилищ оказался неутешительным – пусто! В морозильниках я нашла только масло, мясо, еще мясо, какую-то рыбу. Короче, все равно, что пусто, потому как полуфабрикатов тут не наблюдалось, а готовить я не умела никогда.

В результате тихого получасового обругиванья всех и вся я вспомнила сказку про кашу из топора! Фольклорная составляющая была мною отринута за ненадобностью, и я принялась тщательно вспоминать сам процесс. Память выдала ценную информацию: вначале была крупа.

Обшарив шкафчики под кухонным столиком, обнаружила мешочки с чем-то. Мешки были на пять килограммов, не меньше, и все запакованные. В общем, нож мне в помощь. Путем надрезания мешков я обнаружила: фасоль – гадость какая; рис – причем не порошковый, каким ему полагалось быть, а в россыпи таких беленьких зернышек; горох – опять же прессованный в горошинки; какую-то серую крупу… и наконец, хлопья овсянки! О, радости моей предела не было, ибо как готовить овсянку, я знала. Ее нужно было залить горячей водой и оставить на минутку – и все! Вот. А потом я присмотрелась к овсянке и поняла страшное – эту варить придется!

Проклиная все на свете, я принялась искать кастрюлю, одновременно с этим рассуждая на тему – сколько надо варить на всех девушек. Кастрюля мной была найдена, большая такая, наверное, литров на десять.

Отволокла ее на плиту. Встала и приказала:

– Воды.

Тишина. Хм, странно. У меня на плиту ставишь, и вода сама набирается. Хотя я редко готовлю, времени вообще ни на что нет.

– Во-о-оди-и-ичка, – позвала я.

Потом начало доходить, что здесь, похоже, нет системы «Умный дом». Обидно. Пришлось снимать кастрюлю и тащить ее к крану, который был вообще в другом конце кухни.

И вот я уже лежу, с кастрюлей и босиком, а на полу рассыпана эта крупа прессованная… Грохот был не шуточный!

– Тиа? Ты в порядке? – Две стройные ножки Лили остановились рядом с растянувшейся на полу мной.

– Нет, я не в порядке, – пытаюсь встать, – мне плохо…

Модель рассмеялась, помогла подняться.

– Тиа, ты опять с Киану разговаривала? – Лили взяла кастрюлю, без труда потащила к крану. – Зачем? Он каждый раз упивается твоим унижением. Кстати, а кастрюля тебе зачем?

– Кашу варить, – я отряхивала крупу с ног, – воды налей туда.

– А она сама не льется? – не поверила Лили.

– Увы, – я развела руками, – дом староват оказался.

Совместными усилиями мы наполнили этого монстра общепита, дотащили кастрюлю до плиты и зажгли огонь, благо у Лили имелась зажигалка.

– Так, – я взяла заветный мешочек и, подойдя к кастрюле, начала размышлять вслух: – Мы все голодные, так что надо варить побольше, так?

– Ага, – согласилась моя давняя подруга.

– Значит, делаем так: одну большую пригоршню, сложенную из двух ладоней, я варю на каждую модель, ну и мне две, вот!

– Мне тоже две, – заявила Лили, – и Сани с Феей от добавки не откажутся, ну а Джастину можно одну, он много не ест.

На том и порешили. В результате Лили держит мешочек, я горстями отмеряю сыплющуюся крупу. Засыпала тридцать пять пригоршней, округлив для ровного счета. Потом Лили приготовила нам чай. И мы принялись ждать.

– А долго вариться будет? – спустя две чашки чаю спросила Лили.

– Хрен его знает, – призналась я, – будем пробовать по очереди.

Минут через двадцать каша соизволила закипеть. Слабенько так, нехотя, без энтузиазма, в общем. Короче, налицо явное нежелание того, чтобы ее съели.

– Уже можно пробовать? – обрадовалась Лили факту шевеления со стороны кашки.

– Пробуй, – я решила быть доброй.

Подхватив чайную ложечку, Лили рванула к кастрюле, зачерпнула немного, долго и старательно дула, потом попробовала, скривилась и выдала:

– Гадость.

Я не поверила. Во-первых, люблю овсянку, и, во-вторых – что я, зря на нее столько времени угробила? Выхватив ложечку у Лили, попыталась приобщиться к прекрасному и смогла лишь повторить: