Однако, поскольку он родился в Мексике у матери мексиканки, он был мексиканским гражданином. Он никогда не думал о принятии гражданства США, как он мне рассказывал, просто потому, что он всё время считал себя гражданином США. Это было для него тривиальное осуществление права или что-то вроде этого, как он думал до тех пор, пока суд не постановил, что он должен быть депортирован обратно в свою страну, Мексику. После освобождения из тюрьмы он был доставлен полицейским автомобилем, совершившим короткую поездку к мексиканской границе, и депортирован.

Педро остановился в пограничном мексиканском городке. Он не видел большого смысла в том, чтобы ехать в деревню своей матери, так как никогда не бывал там со времени рождения и никого там не знал. У него появился огонёк в глазах, когда он рассказывал мне следующую часть своей истории. Через несколько дней после прибытия в городок он прогуливался вечерком по улице, увидел, как несколько мужчин грабят женщину, и бросился ей на помощь. Он рассказал, что начал бить их, и они убежали, и я представил себе этого добродушного гиганта, пересекающего улицу, и бандитов, удирающих, чтобы скрыться с его глаз. Женщина была чрезвычайно благодарна ему за помощь, и они провели вместе вечер и ночь как любовники.

Утром она повезла его обратно в США, размахивая своим паспортом гражданки США, когда пересекала границу. Он вернулся к своей семье и возобновил работу. Каждый в общине, включая местную полицию, знал его историю, и все сплотились, чтобы защитить его. Через несколько месяцев он был остановлен агентами ФБР при выборочной проверке водителей автотранспорта. Они провели проверку по его водительскому удостоверению и установили, что Педро был нелегальным иммигрантом. Он получил восемь месяцев тюремного заключения и судебное постановление о депортации. Ему осталось отбыть два месяца по этому приговору, но он, вероятно, проигнорирует постановление о депортации.

– Я должен вернуться к своей семье, – сказал он, – у меня нет другого выбора.

Следующий срок его тюремного заключения будет более длительным.

* * *

Утром я попросил охранника сделать телефонный звонок моей семье.

– Надзиратель вышел, – ответил он, – и вернётся после обеда.

Я ожидал, что встречусь с Зибером, так что снова и снова

прокручивал в голове подробности и был уверен, что мы сверились со всеми экспортными правилами и соблюли их. Я видел письмо от Министерства торговли. ФБР совершило ошибку. К этому времени я был уверен в том, что Зибер пришёл к такому же заключению.

Я ожидал, что Зибер извинится. Он мог бы прийти с одним или двумя другими агентами ФБР, чтобы разъяснить ситуацию.

– Произошла ошибка, – мог бы сказать Зибер. – Мы приносим наши самые искренние извинения. Мы надеемся, что Вы примете билет на полёт первым классом обратно в Ирландию в качестве некоторой компенсации.

Я уже пропустил празднование дня рождения Барни. За восемь часовых поясов к востоку торжество уже началось. Но завтра я буду там, и какую историю смог бы рассказать там!

После обеда я опять пошёл к охраннику, чтобы спросить о моём телефонном звонке.

– Надзиратель ещё не прибыл, – было сказано мне.

Я проверял через каждый час, но не было ни надзирателя, ни Зибера, так что не было возможности сделать телефонный звонок, чтобы дать кому-нибудь знать, где я нахожусь.

* * *

Сидельцы рассказывали мне свои истории. Они расспрашивали о моей ситуации, но я был очень осторожен, потому что получил предостережение от Педро. И они снабдили меня предметами, которых мне не хватало, так как у меня были только простыня и одеяло. Один человек вошёл в мою камеру и дал мне подушку. Вскоре у меня появилась зубная щётка от другого человека, мыло и зубная паста от третьего, бритва и смена одежды. Я получил много пожертвований в виде книг и проводил время за чтением.