Сцена: до отказа набитый душный вагон лондонского метро в час пик, Северная ветка. После «Кэмден-тауна» дверь из соседнего вагона — которой ни за что не воспользуется ни один нормальный человек — распахивается рывком, и появляется музыкант. Под сорок, сальные волосы, изгвазданная борода, типичный хиппи шестидесятых, каких полно среди молодых и старых уличных музыкантов; на шее испанская гитара со стальными струнами — черный лак, замызганные красные ленточки. Уличные музыканты официально разрешены на станциях, но осталось мятежное племя тех, что работают в поездах, — обычно они производят ужасные звуки, и пассажиры рады им не больше, чем наглым грабителям или деликатным карманникам. Поэтому сейчас вокруг него все поспешно отворачиваются; руки инстинктивно прикрывают сумку или кошелек; уши готовятся к пытке.

Но это вам не традиционная ужасная какофония; этот человек весьма обаятельно предлагает сделку — «песня за двадцать пенсов». «Эту вот я написал с Миком Джаггером», — возвещает он и берет аккорды, которые даже на дерьмовой испанской гитаре спустя полвека не растеряли дикой своей радости: «Дум-дум, ду-ду-дум, ду-ду-ду-ду-дум-дум…» И даже на эту бесперспективную аудиторию они действуют как обычно. Внезапно все оживляются; пальцы отстукивают ритм по подлокотникам; зады ерзают на сиденьях; губы любой национальной принадлежности слушаются хозяина:

«Ah cain’t git no-o… Sa-tis-fack-shern!»

Спустя несколько месяцев «Радио-4» Би-би-си отмечает юбилей своей долгоиграющей программы «Пластинки необитаемого острова»,[362] на сей раз опрашивая не знаменитостей, а рядовых слушателей, какие восемь музыкальных произведений они взяли бы с собой, если б оказались на этом самом гипотетическом острове. Для затравки в эфир пускают нарезку голосов — каждый называет номер первый в своем списке. Одну реплику произносит типичная консервативная слушательница «Радио-4», чей резкий властный голос выдает какую-нибудь герцогиню, или директрису частной школы, или судью, или, скажем, бывшую главу МИ5.

И какая же пластинка первым делом согреет ее одиночество? Моцарт?.. Бетховен?.. Елизаветинский хорал? «„Satisfaction“ Мика Джаггера, — отвечает этот глас истеблишмента, — потому что это история моей жизни».

Вот она, слава.

Фотографии

Мик Джаггер в школе (крайний справа в верхнем ряду)

© Diomedia.com / Lebrecht Music & Arts / MirrorpixM

«Роллинг Стоунз» в театре «Одеон», Глазго. 17 октября 1963 г.

© Diomedia.com / Tracksimages.com / Alamy

Телепрограмма «Ready Steady Go!», в кулуарах. 1964 г.

© Diomedia.com / Tracksimages.com / Alamy

С Крисси Шримптон. 11 февраля 1966 г.

© Diomedia.com / Lebrecht Music & Arts / MirrorpixM

С Китом Ричардсом у его коттеджа «Редлендс» в Западном Сассексе, рано утром после полицейского рейда и перед самым выездом в чичестерский магистрат. 12 февраля 1967 г.

© Diomedia.com / David Cole / Alamy

Мик в наручниках по пути в Брикстонскую тюрьму после вынесения приговора

© Diomedia.com / Keystone Pictures USA / Alamy

С Китом Ричардсом в баре. 2 июля 1967 г.

© Diomedia.com / Lebrecht Music & Arts / Mirrorpix

С Марианной Фейтфулл. 1967 г.

© Diomedia.com / Marka / marka /press

С Марианной Фейтфулл, после переноса слушаний в магистратском суде на Грейт-Марлборо-стрит. Сентябрь 1969 г.

© Diomedia.com / Heritage Images

«Роллинг Стоунз» перед отлетом в США для выступления в «Шоу Эда Салливана». 11 января 1967 г.

© Diomedia.com / Heritage Images

С Жан-Люком Годаром на съемках фильма «Симпатия к дьяволу» («Один плюс один») в студии «Олимпик». Июнь 1968 г.

© Diomedia.com / Mary Evans / Ronald Grant