Поэзия и проза Древнего Востока - Чжао Е, Сун Юй (1973)

В небольшом отрывке из аккадской поэмы «О все видавшем» (Вавилония) нам доставляет эстетическое наслаждение именно эта полярность, противоположенность «человеческого» и «не-человеческого, необычно-человеческого» в их поэтическом единстве — в художественных образах. Прежде всего нас привлекает мерность речи, в которой обычные человеческие наблюдения излагаются необычно, ритмизированно, стихами. Далее, в каждом образе элемент не-человеческого — явления природы («черная туча», «ветер», «буря», «потоп» и т. д.) очеловечивается («туча встала», «ветер ходит», «буря с потопом войну прекратили»). Человеческое действие, человеческое переживание «применяется» к природе (не-человеческому), возникает художественный образ, становящийся для нас близким, а тем самым и прекрасным. Таково описание потопа в поэме:

Едва занялось сияние утра,

С основанья небес встала черная туча.

Ходит ветер шесть дней, семь ночей,

Потопом буря покрывает землю.

При наступлении дня седьмого

Буря с потопом войну прекратили,

Те, что сражались подобно войску.

Успокоилось море, утих ураган — потоп прекратился.

Я открыл отдушину — свет упал на лицо мне.

Я взглянул на море — тишь настала,

И все человечество стало глиной!

Плоской, как крыша, сделалась равнина.

Я пал на колени, сел и плачу,

По лицу моему побежали слезы.

(Перевод И. Дьяконова)

Если бы в подобном тексте «присутствовало» только обыденно-человеческое, привычное, или, напротив, только нечеловеческое, необычное, то изображение воспринималось бы либо как простое изложение фактов, события, либо как нечто «несусветное», не близкое, не живо переживаемое. Когда же сталкиваются друг с другом два полюса — обычно-человеческое, интимное, и необычайное, то и «получается» эффект образности, красноречия, возникает

поэзия.

Высшая ступень устного творчества, обычно связанная с созданном большим произведением древневосточного «ораторского искусства», властно требовала записи, чтобы обеспечить сохранность древнего слова, и письменность, уже изобретенная, была применена для записи художественного слова.

Так обстоит с характеристикой первого, древнейшего «слоя» в каждой древневосточной литературе, ее субстрата, позволяющего нам осмыслить самый

онтогенезхудожественного слова, то есть его первоначало.

* * *

Судя по археологическим данным, культурам Ближнего Востока, чьи литературы нам сейчас известны, предшествовали культуры иноплеменные. Их первыми известными нам наследниками были шумеры в Двуречье и древние египтяне в Северной Африке в бассейне Нила. А в Индии арийской культуре, выразившей себя в древнеиндийской литературе, предшествовала высокая цивилизация иноплеменного характера (возможно, дравидийская) к бассейне Инда — так называемая (по местам находок) «Мохенджо-Даро и Харрапа», современница Шумера, имевшая и свою, еще не прочитанную, письменность. И в Китае китайской (ханьской) культуре предшествовала иноплеменная, оставившая в числе прочих памятников «гадательные надписи» на панцирях.