И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности - Эдвард Слингерленд (2014)

Именно разница между навыками и добродетелями определяет парадокс у-вэй. Хотя китайские мыслители иллюстрировали аспекты у-вэй рассказами о поваре Дине и краснодеревщике Цине, у-вэй, которого они хотели достичь, было нравственным по сути. Об успехах в разделке туш они думали в последнюю очередь. Так что парадокс существует из-за того, что ценности, которые нравятся людям и которые те ценят в других, основываются на том, кто ты, а не на том, что ты делаешь. Они отражают постоянное внутреннее состояние, а не только поведение. Они связаны с ценностями, потому что приверженность общим ценностям позволяет существовать большим сообществам. Так что недостаточно совершать благородные поступки: нужно быть благородным человеком. Это невероятно трудно, и поэтому у-вэй с таким трудом достигается и является столь эффективным сигналом надежности. Нас привлекают люди в состоянии у-вэй, они обладают дэ, потому что эволюция заставила нас ориентироваться на сигналы искренности (которые трудно подделать и еще труднее испытать по желанию) в человеческом взаимодействии.

К чему мы пришли? Если парадокс реален и возникает из основных структурных черт цивилизованной жизни, то не удивительно, что ни один китайский мыслитель не пришел к простому, надежному решению этой проблемы и что люди из разных регионов планеты сталкивались с тем же противоречием. Собственно, поэтому мы называем это парадоксом: если бы имелся ответ, мы говорили бы о “задаче” или “загадке”{201}. Парадоксы невозможно разрешить: с ними нужно научиться жить. Как? Мы обсудим это в последней главе.

Глава 8

Урок у-вэй: как жить с парадоксом

Так что делать тем, кто желает достичь состояния у-вэй, но еще не сделал этого? Дорога, кажется, привела нас туда, откуда мы начали. Цикличность вообще свойственна поздней дальневосточной религиозной мысли, где стратегии “стараться” и “перестать стараться” сменяли друг друга, но ни одна не взяла верх. Противоречие раздирает и другие религиозные и философские традиции. На первый взгляд это странно: неужели за пару тысяч лет нельзя было разрешить его? Но когда Судзуки Сюнрю говорит своим ученикам-американцам, что стараться – плохо, но необходимо, он почти повторяет надпись из Годяни: “Вы не можете пытаться, но вы не можете и не пытаться. Пытаться неправильно, но и не пытаться – неправильно”. Неужели мы ничем не лучше человека, написавшего это в IV веке до н. э.?

Да, ничем. Но мы по крайней мере представляем себе, почему. Парадокс у-вэй проистекает из проблем сотрудничества и доверия. Если бы его можно было устранить посредством доктринальных реформ или новой техники самосовершенствования, он не выполнял бы свою задачу. В то же время должен иметься способ обойти этот парадокс на практике – позволить человеку, не находящемуся в у-вэй, достичь этого состояния. Иначе у нас бы не было Конфуция, без усилий добродетельного, или искренне не имеющего желаний мудреца из текста Лао-цзы. Страдающие бессонницей не смогли бы уснуть, эгоистичные дети не смогли бы научиться заботиться о других, а отчаявшиеся одиночки никогда не добивались бы свидания. Более того, как мы видели в предыдущей главе, цивилизация просто погибла бы.

К счастью для нас, древние китайцы уже изучили все достойные стратегии движения человека к у-вэй. Так, можно “отделывать и полировать”: подвергать себя долгому обучению, призванному в итоге привить правильный подход к жизни. Можно опроститься: активно отрицать стремление к цели, надеясь, что тогда она будет достигнута без усилий. Можно попытаться найти врожденные начала желаемого поведения внутри себя, а потом взращивать их, пока они не станут достаточно сильны и не возьмут верх. Можно просто плыть по течению: забыть о старании и о не-старании и дать ценностям, которые вы хотите развить, подхватить и нести вас.