Краткая история сотворения мира. Великие ученые в поисках источника жизни на Земле - Билл Меслер, Джеймс Кливз (2016)

Труды Августина (и, следовательно, Аристотеля) на эту тему влияли на христианское мировоззрение более тысячи лет. Его взгляды отразились даже в диетических предписаниях церкви. Так, начиная с XII в., по пятницам христианам разрешалось есть гусятину, хотя мясо было запрещено. Дело в том, что английский натуралист Александр Некам «открыл», что гуси могут зарождаться самопроизвольно из смеси сосновой смолы и морской соли, благодаря чему широко распространилось мнение, что гуси относятся к рыбам. Намного позднее, в 1623 г., Уильям Шекспир в «Антонии и Клеопатре» писал: «Из нильской грязи там солнце творит и змей, и крокодилов тоже»[10]. В этой фразе отразилось верование древних египтян, что крокодилы зарождались из грязи под действием солнечных лучей, что в записях о Ниле отмечал еще Геродот. Шекспир не просто отразил представления древних египтян. Он подметил то, во что верили и некоторые его современники в XVI в., включая самых образованных натурфилософов. Примерно через 40 лет после создания «Антония и Клеопатры» самая передовая научная организация в мире, Британское королевское общество, обсуждала на своих заседаниях способы зарождения змей из грязи.

Во времена Шекспира Европа начала просыпаться после столетий культурного застоя; брал верх дух познания и открытий – наступал век разума. С началом Возрождения учения древних мыслителей, в том числе Аристотеля и Августина, были вновь открыты и, что важнее, пересмотрены. Такие ученые, как Коперник и Галилей, изучали звезды и видели такую Вселенную, которая была совсем не похожа на то, что люди думали о ней раньше. Другие ученые обращали пристальный взор в иных направлениях и задавались вопросом о происхождении жизни.

Глава 2. Provando e riprovando

Вы видите яйцо? Это яйцо опрокидывает все теологические школы и все храмы земли.

Дени Дидро. Сон Д’Аламбера, 1769 г.

Зимой 1662 г. три священника прошествовали по улицам тосканского города Пиза. Стук башмаков по булыжной мостовой сразу выдавал их религиозную принадлежность: за тяжелые деревянные башмаки, которые носили представители этого ордена, в народе их прозвали башмачниками (цокколанти). Более благовоспитанная публика называла их францисканцами – монахами ордена Святого Франциска.

Монахи направлялись в зимнюю резиденцию великого герцога Тосканы Фердинандо II. Бо́льшую часть времени Фердинандо II проводил в столице, Флоренции, но зимы по итальянским меркам там были сырыми и холодными, иногда даже шел снег. А великий герцог не любил снег.

В молодости герцог был красивым мужчиной. Однако священников принял человек средних лет, тучный, с отеками под глазами. Фердинандо носил закрученные кверху усы – как будто кто-то нарисовал на его лице улыбку – и слегка походил на клоуна. Рядом с Фердинандо стоял молодой человек по имени Франческо Реди – личный врач великого герцога, его доверенное лицо и правая рука в научных вопросах.

Великий герцог славился невероятной щедростью по отношению к тем, кто мог предложить ему какое-нибудь научное чудо. Францисканцы только что вернулись с Востока и приготовили герцогу много таких подарков. Особое восхищение вызывали у них маленькие черные камушки, которые они привезли с берегов Ганга: их извлекли из головы змеи, которую португальцы называли коброй. Эти камушки, как сообщили монахи, предохраняли от любых ядов – содержащихся как в зубах змеи, так и в отравленном оружии. Нужно только приложить их к ране, и они прилипнут, как магнит, пока не втянут в себя весь яд. Потом камушки нужно промыть парным молоком, тогда яд выйдет из них, и их можно использовать снова.