День сменился звездной ночью. Мы немного перекусили сухарями, запив их лимонным соком, расставили посты и стали по очереди отдыхать. Во время дежурства я задумался о том, куда мы заехали, и понял, что очутились на отмеченной вехами дороге на Куфру. Проблема теперь состояла в том, чтобы найти путь через песчаные барханы и обойти непреодолимый подъем, ведущий к плато.

На рассвете мы продолжили путь. Наши машины шли не друг за другом, а борт к борту. Если одна машина застревала, то не мешала двигаться другой. Мы шли вперед довольно быстро, поскольку нам удавалось вручную вытаскивать свои легкие «фольксвагены», когда они зарывались в песок, водитель оставался за рулем, а два пассажира поднимали сначала одну сторону и подсовывали фашину под колеса, затем проделывали ту же операцию с другой стороны.

Я подсчитал, что мы ближе к Куфре, чем к Джалу. Местность становилась все более неприступной. По всем направлениям обзор был ограничен, со всех сторон нас окружали барханы. Неожиданно обе машины соскользнули с крутого склона и оказались в глубокой ложбине. Только после нескольких часов изнурительной работы нам удалось втащить их на относительно ровную поверхность. Мы использовали половину запасов бензина, и нам не оставалось ничего иного, как вернуться в Мараду. Мы прибыли туда в полдень следующего дня.

В тот же день я сделал еще одну попытку с другими людьми и на других машинах найти путь через кажущиеся непреодолимыми барханы, двигаясь к северо-востоку от холма с плоской вершиной. Мы нашли путь к Джалу – и обнаружили, что оазис занят противником. Но я смог доложить, что этот путь пригоден только для специально приспособленного транспорта; о тяжелой бронетанковой технике и речи быть не могло. Я возвращался в Мараду вполне удовлетворенным, несмотря на то что моя экспедиция не принесла желаемых результатов.

А в оазисе меня ждал сюрприз.

Глава 4

Полет на генеральском «шторхе»

1

«Закончить все дела в Мараде. Немедленно вернуться к генералу Роммелю», – сообщалось в радиограмме. И хотя на протяжении нескольких ночей подряд я спал не более одного-двух часов, я выдвинулся из Марады этим же вечером на двух легких машинах, чьи достоинства уже успел оценить. Местом моего назначения была передовая штаб-квартира, расположенная теперь, судя по закодированной радиограмме, к востоку от Эль-Агейлы. Неделю назад в этом месте мы подверглись артиллерийскому обстрелу. Я удивился, как сильно изменилась обстановка.

Томми имели удобный артиллерийский НП (наблюдательный пункт) на высотке к северу от прибрежной дороги. Он очень мешал нашему передвижению вперед, просто наказание! Две роты саперов получили приказ захватить НП. Их атака завершилась успешно. Роммель наблюдал за ней с воздуха, с борта «физелер-шторха» – личного разведывательного самолета, – и видел, как британские войска отступали к востоку. Он приземлился и приказал танковой разведгруппе во взаимодействии с итальянской дивизией «Ариете» не давать передышки южному флангу противника. Командующему подразделением люфтваффе Фрёлиху был дан приказ провести разведку результатов этой атаки. Доклад пилотов поверг в изумление: «Наблюдается крупномасштабный отход противника в направлении Адждабии и Бенгази».

Роммель немедленно запросил у Фрёлиха дополнительную информацию по районам вокруг Мекили и к востоку от Бенгази. На сей раз доклад воздушной разведки казался еще более неправдоподобным: «Общее движение войск противника в восточном направлении через Киренаику».

«Неужели пришел мой час?» – подумал Роммель. Возможно ли, чтобы его макеты танков, слепленные из дерева и брезента, сумели убедить воздушную разведку противника в том, что начато крупное наступление? Неужели противник принял нашу слабую атаку на НП и показательную активность наших танков на южном фланге за начало крупного наступления?