Эпоха Рамсесов. Быт, религия, культура - Пьер Монте (2011)

Дворец сверкал золотом, лазуритом и бирюзой, вокруг все пестрело цветами. Тенистые дороги пересекали тщательно возделываемые поля. Хранилища ломились от товаров, привезенных морем из Сирии, с островов, а также из страны Пунт, расположенной на побережье Красного моря. Около дворца располагались казармы, в которых жили воины, лучники, возницы и матросы. Многие египтяне приходили сюда специально, чтобы поселиться поближе к «Солнцу». «Счастье жить в землях этих! – восклицает писец Пабаса. – Ни одно желание здесь не останется неисполненным; скромник и гордец здесь едины… Каждый, кто бы ни был он, может излить свои мольбы у ног его». Как и в других больших городах, среди египтян здесь встречались ливийцы и негры; но как до, так и после Великого Исхода азиатов здесь было больше, чем других иноземцев. Город наводняли потомки сынов Иакова и другие кочующие народы, которым позволили поселиться в Египте и не желавшим более покидать его. Жили здесь и пленники из стран Ханаан, Амор и Нахарина (Палестина, Сирия и область Верхнего Евфрата), чьи потомки со временем осядут в городе и будут заниматься сельским хозяйством и ремеслами. Вскоре город оброс новыми большими районами, заполненными хранилищами и жилыми домами, а еще через некоторое время в этих районах появились новые храмы, возвышавшиеся за окружавшей разросшийся город кирпичной стеной. Часть территории города выделили под кладбище, поскольку, в отличие от южных областей, в Дельте не было пустыни, где можно было бы хоронить мертвых. Гробницы для людей и священных животных сооружались либо прямо за стеной, либо даже внутри города, почти вплотную к храму. Возводить здесь монументы, сопоставимые с мемфисскими памятниками, было невозможно из-за недостатка места, поэтому практически все гробницы Таниса и Атрибиса, независимо от положения тех, кому они принадлежат, имеют весьма скромные размеры.

Рамсес II почти не оставил своим преемникам незаконченных построек, поэтому Рамсес III был занят, главным образом, сохранением и расширением чудесных садов и парков. Вот его слова: «Я сделал так, что все земли плодоносят, я засадил их полезными злаками и деревьями, под сенью которых человек найдет отдых себе». В городе, служившем резиденцией его великому предшественнику, он разбил большой парк, расчистил дорожки для прогулок, посадил виноград и оливу и украсил священную дорогу яркими цветами. В Оне (Гелиополе) царь приказал вычистить священные храмовые озера, по его словам, «…изъял из них всю скверну, накопившуюся там с начала времен», и посадил повсюду прекрасные деревья и кусты. Чтобы подносить богу Атуму отборное вино и другие напитки, он разбил фруктовые сады и оливковую рощу; из оливок, выращенных здесь, получали «наилучшее масло в Египте для воскуривания в священном дворце твоем». Пришедший в полный упадок храм Гора при Рамсесе III заслужил славу святилища, превосходящего все прочие храмы. «Я сделал так, что священная роща, возросшая в стенах его, цветет. Я могу сделать так, что папирус будет расти здесь, словно в болотах Ахбита [где юношей жил Гор]. Долгое время царило здесь запустение. Я сделал так, что священная роща храма твоего зацвела вновь. Я восстановил ее, поверженную, как ей следует быть. Я поставил людей следить за ней, чтобы давала глоток вина тонкого, чтобы поднести тебе».

В работе его удивительным образом смешалась практичность и стремление создать произведение искусства. Геродот считал, что храм в Бубасте, расположенный под сенью гигантских деревьев, – самое великолепное зрелище во всем Египте. Нет никаких сомнений, что путешественник, посетивший страну в XII в. до н. э., испытал бы не меньшее восхищение, окажись он в любом из крупных египетских городов, где мрачность массивных кирпичных стен соседствовала с живостью зеленой листвы. Обитатели этих городов могли наслаждаться прохладой в тени высоких деревьев, растущих на берегах притоков Нила; во внутренних дворах храмов цветы подчеркивали впечатление, производимое на посетителя скульптурами.