Поцелуй, Карло! - Адриана Трижиани (2017)

– Интересный. – Калла почувствовала, что Гортензия ее внимательно изучает. – Что-то не так? У меня ощущение, что у меня комбинация выглядывает или еще что.

– Нет, мисс Борелли, все хорошо с комбинацией. Просто смотрю на вас. Я часто смотрю на людей.

– Приятно было познакомиться, миссис Муни.

Калла выдавила улыбку и попятилась из диспетчерской.

Гортензия, подойдя к окну, наблюдала за Каллой, спускавшейся по лестнице гаража.

Ники ехал через Эмблер, тихий пригород Филадельфии, где извилистые улицы были покрыты новой щебенкой, а по обочинам тянулись ряды платанов. Зеленые лужайки, окаймлявшие каменные дома, больше походили на ковры, чем на траву. Он тихо присвистнул, воображая цены на недвижимость в этом райончике.

Притормозив, Ники вглядывался в номера зданий и в конце концов нашел № 17 на Макино-стрит, дом мистера и миссис Эллисон. Гортензия обычно давала Ники поездки в международный аэропорт Нью-Йорка, зная, что чаевые бывают щедрыми, а ему необходимо поднакопить денег на медовый месяц. То же самое она делала для двоюродных братцев Ники, когда они ходили в женихах. Гортензия была женщиной заботливой.

Ники сверился с адресом и увидел три желто-коричневых чемодана, выстроившихся вдоль дорожки к дому георгианской архитектуры. Двери дома были настежь.

Когда Ники выпрыгнул из машины и стал грузить чемоданы в багажник, на пороге появилась маленькая блондинка лет сорока и замахала рукой.

– Скорее! – закричала она.

Ники побежал по дорожке и влетел в дом.

– С мужем что-то случилось! – воскликнула миссис Эллисон.

На ней был темно-синий костюм, в руке шляпка с белой лентой. Муж ее сидел на стуле, держась за голову.

– Сэр?

Мужчина посмотрел на Ники. Глаза его были затуманены и не сфокусированы.

– Мы опоздаем на самолет, – нервно сказала его жена.

– Вашему мужу нужно срочно в больницу.

– Что с ним не так?

– Надо ехать немедленно.

Ники помог мужчине подняться и провел его по дорожке до самой машины, где и усадил на заднее сиденье. Женщина обежала машину и села рядом с мужем.

Ники врубил аварийную сигнализацию и помчал по улицам Эмблера, а миссис Эллисон криками подсказывала ему дорогу к больнице.

Ники слышал, как миссис Эллисон нежно утешала мужа.

– Гэри, держись, мы уже почти на месте, – говорила она между командами. Ники посмотрел на них в зеркало. Гэри лежал на руках жены. – Пожалуйста, скорее, – взмолилась она.

Ники вырвался из ряда машин на красном свете и выехал на тротуар. Он уже заворачивал к больнице, когда миссис Эллисон вскрикнула.

Ники остановился у входа в отделение экстренной помощи, выпрыгнул из машины и помчался в поисках врача. Он вернулся, подбежал к двери, за которой сидела миссис Эллисон, и открыл ее.

– Помощь уже близко, – сказал он мистеру Эллисону, жена которого плакала и гладила мужа по лицу и рукам, стараясь привести его в чувство.

– Он умирает. Гэри, очнись, – в отчаянии сказала она.

Ники проверил пульс, как его учили, когда он был в армии. Он потрогал шею мистера Эллисона с одной стороны, с другой, на руке, на запястье. Пульс еле прощупывался.

– Есть пульс? – спросила жена.

Ники закрыл глаза, чтобы сконцентрироваться, ощутить пальцами слабые биения.

– В сторону, – рявкнул санитар.

Ники отступил от машины, пока санитар под руководством медсестры переносил пациента на каталку.

Жена выскочила из машины, уже в неистовстве. Она кричала на медиков, словно это была их вина, спрашивала, знают ли они, что делают, словно чье-то знание могло здесь помочь.

Медсестра приподняла простыню, сложенную треугольником в ногах каталки. Ветер усилился, когда она расправляла простыню. Простыня вздымалась, словно белоснежные крылья ангела в голубом небе.