День, когда я научился жить - Лоран Гунель (2014)

– Твоя дочь сегодня отказалась чистить зубы, – сказала Анжела, мотнув головой в сторону Джонатана. – Я, ясное дело, не сдалась и выдержала десятиминутный бой… В результате дверь школы уже оказалась заперта. Ей пришлось звонить привратнику, и он ее отругал. Так ей и надо.

– Американо, как обычно? – спросил Майкл с усмешкой.

– Нет, эспрессо. Двойной, – отозвалась Анжела, снова вздохнув.

Майкл сделал заказ. Анжела бросила на Джонатана взгляд, приправленный ядовитой улыбкой.

– Что-то у тебя больно благостный вид. Этакий безмятежный…

Он не пошевелился. Она провела рукой по светло-каштановым волосам.

– Ты упрекал меня, что я больше времени уделяю домашним цветам, чем дочери, но…

– Никогда я тебя не упрекал, – запротестовал Джонатан, но в его тоне уже чувствовалось, что он сдался.

– Но мои цветы, видишь ли, не катаются по полу и не орут как резаные.

Джонатан подавил улыбку и, не говоря ни слова, допил свой кофе. Они разошлись три месяца назад, но она, как и раньше, продолжала к нему придираться. И он вдруг почувствовал, что, как ни странно, ему это нравится. Это создавало впечатление, что их отношения продолжаются, несмотря ни на что. И он вдруг понял одну вещь, в которой ни за что бы себе не признался: в глубине души он наделся их возродить.

Продать долю Майклу означало бы лишиться этой надежды и разорвать ту ниточку, что связывала его с Анжелой каждый день.

Оставив компаньонов на террасе, он отправился на первую встречу, намеченную на сегодня. Список визитов был длинный. Возможно, придется крутиться допоздна, но завтра выходной, и отдохнуть он успеет.

Он и не догадывался, что всего через пару дней его жизнь резко переменится, как не менялась еще никогда.

2

Лицо в профиль, чуть перекошенное раздраженной гримасой. Вот он встает, коротко прощается и уходит.

Мощный зум «Никона» с той стороны площади следил за каждым движением Джонатана, пока тот не сошел с террасы. Потом силуэт потерял четкие очертания. Райан остановил съемку, выпрямился и долго смотрел вслед удаляющейся фигуре сквозь прозрачный черный тюль оконных занавесок своей квартиры на третьем этаже.

– Даже не попытался дать отпор, встал и ушел, не сказав ни слова… Это довольно-таки странно, но вполне в его духе. Скажем так… еле-еле десять баллов из двадцати, – пробормотал он себе в бороду.

Он вытер о джинсы вспотевшие руки, а пот со лба промокнул подолом черной тенниски. Черное не маркое, в черном есть свои преимущества.

Пробежавшись взглядом по террасе, Райан заметил двух весьма элегантных дам. Одна из них была ему знакома, он уже два-три раза снимал ее на видео, но без всякого успеха. Он навел на обеих камеру с вмонтированным микрофоном со сверхточной фокусировкой, и голоса женщин зазвучали удивительно четко. Райан не пожалел, что приобрел микрофон: на расстоянии более восьмидесяти метров голоса женщин звучали так, словно он сидел с ними за одним столиком.

– Да, это правда, – говорила одна из них. – Уверяю тебя. Однако я заранее их заблокировала, месяцев за шесть. И все, конечно же, бронировала: самолет, отель… В общем, все.

– Это действительно нелегко, – отвечала другая, качая головой. – А ты застраховала имущество?

– Конечно! Три года назад меня уже облапошили, и теперь я остерегаюсь.

– На твоем месте я сменила бы место работы. С твоим резюме ты везде сможешь устроиться, а вот мне трудновато…