Ню Сяоли хлопнула себя по лбу и ее вдруг осенило: так вот почему она не могла найти Сун Цайся в уезде Циньхань! Та снова отправилась искать дураков. Но потом она засомневалась.

– Пусть она уехала в другую провинцию, но ведь ее родители должны проживать в уезде Циньхань? За полмесяца я тут все обыскала, но ее родственников почему-то не нашла.

– Она не из Циньханя.

– Тогда откуда?

– Из уезда, что прилегает к Циньханю.

Ню Сяоли словно прозрела – оказывается, ей следовало искать Сун Цайся и ее родителей не в уезде Циньхань. В то же время Ню Сяоли уже сомневалась, что Сун Цайся живет где-то рядом. В своих лживых историях эта аферистка ушла далеко за пределы уезда, так что размаху ей было не занимать. Впрочем, Ню Сяоли теперь уже не сильно интересовало, в каком именно уезде жили родители Сун Цайся. Ведь если Ню Сяоли выяснит, в какой провинции та снова вышла замуж, можно будет поехать прямиком к ней, и делу край. До сих пор Ню Сяоли разыскивала ее родственников просто от безысходности.

– Ты знаешь, в какую именно деревню, уезд и провинцию она направилась? – спросила Ню Сяоли.

– Знаю, – ответила незнакомка.

Ню Сяоли нетерпеливо спросила:

– Сестрица, скажи мне скорее ее адрес, я поеду ее искать.

И тут же добавила:

– Если поможешь, вовек не забуду твоей милости.

Но, к ее удивлению, женщина улыбнулась и сказала:

– Все не так просто.

– В смысле? – оторопела Ню Сяоли.

– Как можно в наше время предоставлять информацию даром?

Ню Сяоли поняла намек и предложила:

– Говори, сколько хочешь: сто, двести? Я тут же с тобой расплачусь.

– От продавца пельменей я слышала, что Сун Цайся стащила у тебя сто тысяч, а ты предлагаешь мне всего сто или двести юаней, я, по-твоему, дура?

– А сколько ты хочешь?

– Барышники на перепродаже лука с чесноком и то выручают процентов двадцать. А двадцать процентов от ста тысяч – двадцать тысяч.

Ню Сяоли оторопела.

– Так ты на чужой беде хочешь руки нагреть?

Женщина поднялась с места и, собираясь уходить, сказала:

– На нет и суда нет, как говорится, дружба дороже денег.

Ню Сяоли снова ухватилась за нее.

– Сестрица, давай еще раз все обговорим.

И тут же добавила:

– Сестрица, двадцать тысяч – сумма немаленькая, у меня при себе таких денег нет. Может, чуть снизишь?

– Хорошо, снижу на пять тысяч. Тогда пятнадцать, но не меньше.

– Пятнадцать тысяч тоже много, у меня при себе лишь триста с небольшим юаней.

– Так попроси родственников переслать на карту, это несложно.

Тут Ню Сяоли подумала, что эта женщина тоже может быть аферисткой, и спросила:

– А как ты узнала, что Сун Цайся живет в соседнем уезде и вышла замуж в другой провинции?

– Младшая двоюродная сестра моего мужа вышла замуж и переехала в соседний уезд, как раз туда, где находится родной дом Сун Цайся. А вчера она приезжала к нам в гости в Циньхань.

Поразмыслив, Ню Сяоли предложила:

– Сестрица, а что, если ты не будешь мне говорить, где Сун Цайся находится сейчас, а назовешь только адрес ее родной деревни? Эта информация не такая важная, а значит, можно сбавить цену.

Женщина усмехнулась.

– Я на твою уловку не поддамся, если я назову тебе адрес ее родственников, то это, считай, то же самое, что я скажу, где сейчас находится сама Сун Цайся.

Тогда Ню Сяоли сменила тон:

– Если этого не скажешь ты, я сама поеду в соседний уезд и обойду все деревни. Я все равно собиралась это сделать.

– Идет. Сведения о том, что деревня Сун Цайся в соседнем уезде, я, можно сказать, предоставила тебе даром. Но подумай, сколько ты потратишь на еду и на транспорт, чтобы обойти деревни сразу нескольких соседних уездов? Если ты подсчитаешь свои расходы, то поимка Сун Цайся обойдется тебе уж точно больше пятнадцати тысяч.