Мы спускаемся на лифте в вестибюль. Снаружи тротуары забиты медленной туристической толпой. Джонатан хватает меня за руку и быстро тащит через толпу; ноги у него ненамного длиннее моих, но мне всегда приходится почти бежать, чтобы угнаться за ним. Ему терпения не хватает ни на кого, кто движется медленнее нескольких световых лет в секунду.

Когда мы добираемся до метро, я желаю ему удачно увернуться от того, чтобы управляющий директор срывал на нем злость: развод – жуткая штука. Он желает мне удачи с Марком.

Джонатан занимает положение у подножия тотемного столба «Голдман Сакс», которое означает, что его внимания требует Очень Важная Работа – с той минуты, как он проснулся, до той, когда свалится после полуночи. Технически он просто занимается таблицами в «Эксель» и составляет подробные презентации в «ПауэрПойнт», но настоящая работа – выглядеть как можно более занятым и напряженным, когда он у босса на глазах, что из-за того, как спланирован офис, бывает постоянно. То есть он приходит рано, остается допоздна и никогда ни за что ни с кем не переписывается. Ужасно, я целый день не могу с ним поговорить. Даже когда мы видимся, он пишет боссу имейлы из постели. Иногда я пытаюсь с ним разговаривать, но его отсутствующий взгляд сообщает, что голова у него занята работой, а не мной. Роман с банкиром – это не для всех, но я бы и не стала встречаться просто с банкиром. Когда Джонатан может выйти из рабочего режима и стать собой – ботаном, в которого я влюбилась, – все жертвы оказываются оправданны.

Мы выходим из поезда на Чеймберс-стрит, и за нами захлопывается дверь. Мы пробираемся по станции, гребем сквозь пар от потных пассажиров, мужичков из Коннектикута, размахивающих портфелями, и молодых людей в жестких костюмах.

Посреди толпы ньюйоркцев, туристов, среди халяльных прилавков Джонатан обнимает меня за талию, целует, и весь мир пропадает. Я наслаждаюсь тем, что все его внимание отдано мне. Каждый поцелуй как подтверждение: да, я выбрал тебя.

Джонатан отправляется на работу, а я иду в «Старбакс» встречаться с Марком. Едва я захожу, меня разрывает на части. Кафе окружено несколькими инвестиционными банками, юридическими конторами и консалтинговыми фирмами, и на первый взгляд человек пять могут оказаться Марком. Если разобраться, чем один темноволосый мужик в костюме отличается от другого? Я встаю в очередь и нервно барабаню впереди стоящего мужчину по плечу, надеясь, что это он. Тот оборачивается, и в глазах мелькает узнавание.

– Марк?

Кажется, ему немножко неловко здесь находиться, но он протягивает руку и крепко жмет мою. К счастью, выглядит он почти точно так же, как на фото. В Сети он утверждает, что в нем метр восемьдесят, но по моим прикидкам сантиметров на пять меньше. Я мысленно ставлю галочку: привирает. Мы заказываем кофе, и он выбирает столик в глубине, подальше от толпы мужчин в костюмах. Пригибается к столу, поднимает плечи и переплетает толстые пальцы.

– Так, ну и что у нас?

Я начинаю представление, объясняя, как работает «Блаженство» и почему я посчитала, что он может оказаться хорошей парой для моей клиентки; Минди я пока не называю, защищая ее анонимность.

– Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов? – продолжаю я, вынимая телефон, чтобы делать заметки.

– Конечно, но можно говорить потише, я буду очень вам признателен. – Он кивает в сторону мужчин в очереди. – Мои приятели, мы работаем вместе… они постоянно тут крутятся. Я не хочу, чтобы они что-то не так поняли. Знаете, я без проблем самостоятельно знакомлюсь с девушками.

В мои намерения не входит его унижать. Но сама мысль о том, что я могла бы… не часто достается такая власть над всей этой финансовой братией. Ну, над одним из них. Я понижаю голос и прошу, чтобы он рассказал о работе. Это нейтральное, не вызывающее стресса начало беседы, которое смягчает людей перед серьезными вопросами.