Святая Русь [Энциклопедический словарь русской цивилизации] - Платонов Олег Анатольевич (2000)

Практически сразу же после революции в административно-управленческом сословии СССР сложились две фракции, две различные партии, непримиримые по своему отношению к стране, в которой они властвовали. Одна часть искренне ненавидела Россию и ее народ, видя в ней лишь полигон для испытания новых идей или запал для взрыва "мировой революции". Вторая, в меру своего искаженного понимания, все же радела об интересах страны и нуждах ее населения. Борьба между этими фракциями длилась - то затихая, то разгораясь с новой силой, но не прекращаясь ни на миг, - вплоть до уничтожения СССР в 1991.

Великая Отечественная война стала в этой борьбе переломным этапом. Уже к концу 30-х годов созрели предпосылки для пробуждения русского патриотизма и национального самосознания народа, которым к тому времени два десятилетия кряду правили, от имени которого беззастенчиво выступали откровенные русофобы - по большей части инородцы, превратившиеся в настоящий привилегированный, "эксплуататорский" класс. Когда же война со всей остротой поставила вопрос о физическом выживании русского народа и существовании государства - в национальной политике советского руководства произошел настоящий переворот.

Нет, ни одна из догм официального коммунистического мировоззрения не была ни отвергнута, ни даже слегка пересмотрена. Но реальное содержание "идеологической работы в массах" изменилось резко и принципиально, обретя несомненные национал-патриотические черты. При этом - надо отдать Сталину должное - пересмотр осуществлялся решительно и целенаправленно во всех областях: от культурно-исторической до религиозной.

Русская история и национальная культура из объектов глумления, грязных оскорблений и нападок вдруг превратились в объекты почитания, вернулись на свое законное, почетное место. И, несмотря на то что сделано это было весьма избирательно и непоследовательно, результаты не замедлили сказаться повсюду - на фронте и в университетских аудиториях, среди партийных функционеров и простых крестьян.

Ученые вдруг заговорили о том, что "обличения русского народа" могут быть "по вкусу" лишь "тем историкам, которые не сумели понять глубоких дарований, великой умственной, социальной и технической энергии, заложенных в русском народе", что "насмешки... над невежеством и варварством русского народа" антинаучны, что подобные обвинения есть "злостный миф, заключающий в себе суждения большей части европейцев о России и русских людях". Вдруг оказалось, что на подобный "обвинительный акт" у России есть достойный ответ, причем "отвечает уже не наука, а вся многообразная жизнь русского народа".

Столь же серьезными были изменения и в области церковно-государственных отношений. 4 сентября 1943 на совещании, проходившем в одной из загородных резиденций Сталина, было решено пересмотреть государственную политику в области религии. В тот же день в Кремле Сталин принял специально доставленных по такому случаю из разных концов страны виднейших православных иерархов: патриаршего местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского), ленинградского архиерея митр. Алексия (Синайского) и экзарха Украины митр. Николая (Ярушевича).

Сталин - подчеркнуто - начал беседу с того, что высоко отозвался о патриотической деятельности Православной Церкви, отметив, что с фронта поступает много писем с одобрением такой позиции духовенства и верующих. Затем поинтересовался проблемами Церкви.