Земля воды - Грэм Свифт (1983)

Потому что откуда-то из самых глубин – и только теперь, остановившись для того, чтоб перевести дыхание, Льюис вынужден обратить внимание на уже давно нарастающий ропот – идет настоящий шквал. Шум накатывается волна за волной, резонирует в гулком воздухе актового зала и понемногу обретает настойчивый пульсирующий ритм:

«Здравствуй, страх! Здравствуй, страх!» Льюис упорствует.

«Заложите их в основу. Используйте их на все сто. Пусть не придет для вас такой день, а ждать его осталось, может статься, не так уж и долго, когда вы скажете: если бы я только…» «Стрррах! Стррра-ах!»

«Потому что, поверьте мне на слово, то, что вы заложите сейчас, станет гарантией вашей безопасности в будущем…» «Стрррааах!»

Но он не сдастся. Он непотопляем. Горстка бузотеров на задворках зала не препятствие для Льюиса. Он и в самом деле вырастает, подняв над кафедрой остерегающую длань.

«Вы сами видите – внимание, – что есть среди вас такие элементы – я прекрасно знаю каждого из них, и разговор с ними будет особый, – такие проповедники обреченности – кто хотел бы подорвать тот жизнеутверждающий и конструктивный процесс, о коем идет речь. Кто хочет заразить нас всех неуверенностью и тревогой. Но я не дам себя запугать – и вам не советую – подобного рода детскими, да, детскими выходками…»

«Здравствуй, страх! Здравствуй…»

Речитатив набирает ход. За спиной директора его учительский арьергард обменивается смущенными взглядами.

«И я не намерен терпеть подобных выходящих за всякие рамки безобразий в ту самую минуту, когда мы хотим воздать должное одному из наших старейших…»

Должное!

«Я обращаюсь к большей части зала, не слушайте эту чушь. Не дайте себя одурачить. Не бойтесь. Нам нечего бояться!»

Так и кажется, что он, вцепившись в кафедру, то с головой уходит в очередную волну, то вновь выныривает на поверхность, наш неустрашимый Кнут.

Картинка: Льюис на том же неустойчивом помосте. Особое – по тревоге – общее собрание. Снаружи заливаются сирены, но его руки подняты, он внушает чувство уверенности и спокойствия. Все в порядке. Льюис вас всех спасет. Следуйте за мной – в наш специальный бункер. Школа как убежище. Школа как избавление. Следуйте за мной, все малые и слабые, и вы обретете спасение…

«Не будьте… Не будьте…»

Но вот буря стихает, переводя дыхание. Так, значит, они его боятся больше?

«И я обращаюсь к мистеру Крику, – может быть, мы все помолчим, хотя бы из уважения к мистеру Крику? Я всех вас знаю, и вы будете наказаны. Я обращаюсь к мистеру Крику, который хочет сам попрощаться с вами. Мистер Крик. Мистер Крик!»

Мистер Крик поднимается на ноги и осторожно идет на край помоста. Он ничего подобного не ожидал. Он думал, его наскоро зажарят, и все дела, публичная казнь на скорую руку. Льюис поворачивается к нему. Он весь в поту. И вид у него напуганный. (Твоих рук дело, а, Том? Ты…) Но в глазах – торжествующий огонек, он выстоял, он им всем показал. Видишь, они со мной считаются. Я их пережал. Видишь, я имею на них влияние.

Да, бунтарских голосов не слышно. Тишину для мистера Крика. Но что это? Из самого центра недавней пертурбации, на фоне общего молчания, доносится внезапный одинокий крик, неожиданно властный и требовательный, безо всякой школярской дерзости: «Руки прочь от Крика!»

Прайс.

Крик не знает, что сказать. Он прочищает горло.

«Дети…»

49

О СТРОИТЕЛЬСТВЕ ИМПЕРИЙ

Которые наследуют мир…