Хирургический выбор - Кэтти Спини (2020)

– Я Даниэла Фамьяни, из Акушерства и Гинекологии… – начала она.

– Даниэла! – перебил женский голос. Это была одна из медсестер, ее давняя знакомая. – Что ты здесь делаешь?

– Я хотела бы посмотреть на вашего пациента, можно?

– При нем не нашли документов… – сказал один из врачей.

– Я знаю. Могу я взглянуть на него? – настаивала Даниэла.

– Пожалуйста, – пожал плечами медик и вернулся к своей работе, а знакомая медсестра провела Даниэлу к изголовью койки.

Сердце дернулось в груди… Это был именно Джерардо. Изо рта у него высовывался толстый желудочный зонд, что подтвердило догадки Даниэлы: ему промывали желудок, чтобы побыстрее освободить его от ядовитого содержимого.

– Да, я знаю его… – пробормотала Даниэла, ощутив необъяснимую дрожь в голосе. – Это муж моей пациентки. Что с ним? – оглянулась она на бригаду врачей.

– Unabruttacazzata17… – не выбирая выражений, ответил один из них, напряженно колдуя над Джерардо. – Отравление какими-то препаратами. Даже остановка сердца произошла. Промываем, чтобы избавиться от этой дряни…

– Но сердце пока в себя не пришло, – добавил второй.

– В смысле… оно не бьется самостоятельно? – уточнила Даниэла, расширив глаза.

– Бьется, но слабо. Никак не можем восстановить сердечный ритм.

– Мадонна… – Даниэла в ужасе прикрыла рот рукой. – Состояние тяжелое?

– Очень. Не знаю, спасем ли. Но маленькая надежда есть…

– Спасите его, прошу вас! – пылко сказала Даниэла – У него ведь маленькая дочь…

Медик доделал какое-то действие и поднял глаза на Даниэлу.

– Дочь? – переспросил он. – Я уж подумал, это намеренное отравление.

– Я кардиолог и делаю все возможное, – сказал второй. Словно в подтверждение его слов, чтобы доказать, что медик не мается от безделья, пульс резко пропал. Кардиолог схватился за дефибриллятор.

– Работайте, прошу вас… – пробормотала Даниэла и, чтобы не отвлекать коллег, выскользнула в коридор.

«Мадонна, если они не спасут его, это будет катастрофа! Малышка останется одна в целом мире… – горестно подумала Даниэла. – Да и неправильно это: чтобы он не выжил!»

Прошло немало времени, прежде чем из палаты вышел кардиолог. Усталым жестом он оттянул маску и провел ладонью по лбу. Заметив наконец Даниэлу, он встретился с ней тяжелым взглядом. Она затаила дыхание, не смея произнести ни звука. Впервые в жизни она оказалась в шкуре близкого человека пациента, хотя по факту вовсе им не являлась. Но в тот момент она поняла, что по-настоящему боится вердикта коллеги.

– Сердцебиение стабилизировалось, – сообщил он угрюмо. – Но пока долгое время он не сможет полакомиться флорентийским бифштексом.

Вздох облегчения сорвался с губ Даниэлы, и слабая улыбка коснулась ее глаз.

– Спасибо, – с признательностью произнесла она. – Пока он без сознания и останется в реанимации, верно?

– Разумеется. Думаю, что еще несколько дней ему светит интенсивная терапия.

– Понимаю. Я тогда пойду домой. Завтра утром загляну, – сказала Даниэла. Выйдя в коридор, она ощутила дрожь в коленях от пережитого напряжения.

Покинув клинику, она нетвердой походкой направилась к парковке, а затем, будто в тумане, добралась до Ассизи. Алессио еще не вернулся, а у нее не осталось никаких сил дождаться его. Едва присев на диван и откинувшись на спинку, она почти моментально уснула, забывшись тревожным сном. Напряжение последних суток вместе с морально тяжелыми событиями и интенсивной работой вымотали ее до предела. А ведь она только пару дней назад вернулась из отпуска…

Утром ее разбудил аромат кофе, и, открыв глаза, Даниэла с изумлением обнаружила, что Алессио уже встал и готовит завтрак. Обычно бывало наоборот.

– Але, почему ты так рано? – спросила Даниэла, потягиваясь и протирая глаза.