Серебряные змеи - Рошани Чокши (2020)

Лайла слушала его вполуха, рассматривая полку с раскрашенными куклами. У девушки свело дыхание. В детстве у нее была всего одна кукла. И Лайле хотелось бы забыть о том, что с ней случилось.

– Это матрешки, – сказал Гипнос, взяв с полки одну из кукол. Он повернул верхнюю часть и снял ее, как крышку, показывая Лайле еще одну куклу – поменьше. Таким образом он разобрал всю игрушку, выстроив на полке целый ряд фигурок.

– Как красиво, – сказала Лайла.

– Последнее изобретение Василия Звездочкина, – сообщил ей Гипнос.

Девушка провела пальцем по самой большой кукле. Поверх ее белоснежной кожи была нарисована голубая шуба, а в том месте, где должно быть сердце, сверкала маленькая снежинка.

– Кто это? – спросила Лайла.

Гипнос вздрогнул. Энрике подошел к ним сзади и заглянул патриарху Дома Никс через плечо.

– Снегурочка, – сказал он.

– Будь здоров, – пошутил Гипнос.

Энрике закатил глаза, но на его губах заиграла легкая улыбка.

– Это снежная дева из русских сказок, – объяснил он. – В легенде говорится, что Снегурочка была сделана из снега и ей нельзя было влюбляться, но она ничего не могла с собой поделать. В итоге она влюбилась и растаяла в тот же момент.

Лайла ощутила, как кончики ее пальцев покалывает от раздражения. Ей хотелось потрясти Снегурочку за плечи и отчитать за то, что она потеряла контроль над своими чувствами. В конце концов, они не так сильно отличались друг от друга. Лайла была сотворена из кучки костей, а ледяная дева – из горстки снега. Любовь не стоила того, чтобы позволить ей затуманить их разум и превратить их сердца в пыль.

– Все в порядке? – спросил знакомый мрачный голос.

Предательский жар разлился по телу Лайлы, и она резко отвернулась от полки с куклами.

– Да, да, все готово, – сказал Гипнос, хватая Энрике под руку и направляясь к деревянному ящику, набитому сеном.

Северин поймал на себе взгляд Лайлы и медленно перевел глаза на кукол у нее за спиной. Она поспешила присоединиться к Зофье, которая сидела за низким столом и играла со своей коробкой спичек.

– Шоты? – спросил Гипнос, доставая из ящика бутылку водки.

– Очки, – сказала Зофья.

– Никогда не слышал о такой игре с выпивкой.

– Я думал, мы соберем Тескат-очки, – сказал Энрике.

– Не здесь, – Северин посмотрел на дверь. – Слишком опасно. Возможно, люди Васильева все еще ищут нас. Сначала нам нужно попасть в Москву.

– А начинать путешествие трезвым – это плохая примета, – добавил Гипнос, поднимая бутылку. – Выпьем за Госпожу Удачу?

– Не вижу смысла поднимать тост за антропоморфный образ случайной вероятности, – вмешалась Зофья. – Это никак не влияет на частоту счастливых или несчастных случаев.

– Именно потому ты должна выпить две рюмки, – сказал Гипнос. – И будьте осторожны с этими ящиками. Они довольно старые, можно получить занозу.

Лайла осторожно села на ящик. Она заставила себя натянуто улыбнуться, но эти куклы выбили ее из равновесия. Девушка покрутила гранатовое кольцо: 18 дней.

Она напомнила себе, что теперь у них есть Тескат-очки, но зародившуюся надежду отравляли сомнения: что, если они не сработают? Откуда ей знать, что Божественная Лирика действительно поможет ей выжить? Что, если книги уже нет в Спящем Чертоге?

– Лайла? – позвал Гипнос.

Она подняла взгляд. Все это время она не слушала.

– Мы решили идти в порядке дней рождений. Когда твой?

– Через восемнадцать дней, – ответила она, чувствуя, как ее желудок завязывается узлом.

– Так скоро, ma chère! Ты должна была сказать раньше! Устроишь грандиозную вечеринку?