Лисбет напряженно думала, кусая губы. Она не собирала данных о Петере Телеборьяне, но он начинал свою деятельность в области судебной медицины, и даже Службе безопасности иногда приходилось в ходе расследований прибегать к консультациям судебно-медицинских экспертов или психиатров. И вот однажды пути Телеборьяна и Бьёрка пересеклись. Когда Бьёрку понадобился человек, способный помочь похоронить Лисбет Саландер, он обратился к Телеборьяну.

Да, так все и было. То, что раньше казалось нечаянным совпадением, внезапно стало выглядеть совсем по-другому.

***

Долгое время она сидела, глядя невидящим взором в пустоту. Невиновных не бывает. Есть только разные степени ответственности. И кто-то был виновен в том, что произошло с Лисбет Саландер. Ей определенно придется побывать в Смодаларё. По всей видимости, никто из представителей государственных правоохранительных органов не горит желанием обсуждать с ней эту тему, и за неимением лучшего ей сгодится в собеседники Гуннар Бьёрк.

Ей не терпелось поскорее с ним побеседовать.

Она не нуждалась в том, чтобы забирать с собой все папки: с одного раза все прочитанное запечатлелось в ее памяти навсегда. Она взяла только обе книжки дневников Хольгера Пальмгрена, полицейское расследование Бьёрка от 1991 года, судебно-медицинское заключение 1996 года, по которому она была признана недееспособной, и переписку Петера Телеборьяна с Гуннаром Бьёрком. Но и с этим ее рюкзак оказался набит доверху.

Она закрыла дверь, но не успела ее запереть, как за спиной у нее раздался звук мотора. Она огляделась. Прятаться было уже поздно, и она понимала, что у нее нет ни малейшего шанса убежать от двух байкеров на мотоциклах «харлей-дэвидсон». Спустившись с крыльца, она встретила их посреди двора.

***

В ярости протопав по коридору, Бублански обнаружил, что Эрикссон все еще не вернулся в кабинет Сони Мудиг. Но и в туалете его тоже не оказалось. Он прошел дальше по коридору и неожиданно увидел Эрикссона с пластиковым стаканчиком из кофейного автомата в руке в кабинете Курта Свенссона и Сонни Бомана.

Никем не замеченный, Бублански отошел от раскрытой двери и поднялся на следующий этаж, в служебный кабинет прокурора Экстрёма. Он без стука распахнул дверь, оторвав Экстрёма от телефонного разговора.

– Пошли! – крикнул он.

– Что такое? – удивился Экстрём.

– Клади трубку и пошли!

У инспектора Бублански было такое выражение лица, что Экстрём сделал так, как ему было велено. Сейчас нетрудно было понять, почему коллеги дали инспектору прозвище Констебль Бубла. Его лицо напоминало ярко-красный надувной шарик. Вместе они спустились к Курту Свенссону, где происходило мирное кофепитие. Бублански подошел к Эрикссону, крепко ухватил его за вихры и повернул лицом к Экстрёму.

– Ой! Что ты делаешь? Ты что, совсем с ума сошел?

– Бублански! – в ужасе вскричал Экстрём.

Вид у Экстрёма был испуганный. Курт Свенссон и Сонни Боман смотрели на происходящее вытаращенными глазами.

– Это твой? – спросил Бублански, показывая мобильник Никласа Эрикссона.

– Отпусти!

– Это твой мобильник?

– Ну мой, черт возьми. Пусти меня!

– Нет, погоди, я тебя задерживаю.

– Чего?

– Ты задержан за разглашение секретной информации и за противодействие полицейскому расследованию. – Бублански повернул Эрикссона лицом к себе. – Или ты, может быть, собираешься дать нам убедительное объяснение, зачем ты сегодня утром, как видно из списка сделанных звонков, звонил журналисту по имени Тони Скала в девять пятьдесят семь, сразу после утреннего совещания? После чего Тони Скала тотчас же опубликовал информацию, которую мы решили держать в тайне.

***

Магге Лундин не поверил своим глазам, увидев перед летним домиком Бьюрмана Лисбет Саландер, стоящую прямо посреди площадки.